Онлайн книга «Девушка, которая взрывала воздушные замки»
|
— Спасибо, в этом нет необходимости, — сказал Иверсен. — Фрёкен Саландер… Он на секунду сбился с мысли и не знал, как ему продолжать. — Фрёкен Саландер, зачем вы сделали эту запись? — Бьюрман меня уже однажды насиловал и требовал продолжения. Во время первого насилия мне пришлось сосать старого слизняка. Я думала, что последует повторение и я смогу обзавестись хорошим документальным подтверждением того, чем он занимается, и что мне удастся при помощи шантажа заставить его держаться от меня подальше. Но я его недооценила. — А почему вы не заявили о жестоком изнасиловании в полицию, раз у вас имеется такое… убедительное доказательство? — Я не разговариваю с полицейскими, — монотонным голосом ответила Лисбет Саландер. Вдруг Хольгер Пальмгрен совершенно неожиданно поднялся из инвалидного кресла и заговорил четким голосом, опираясь руками о край стола: — Наша подзащитная не разговаривает с полицейскими или другими представителями властей, а с психиатрами уж подавно, из принципа. Причина проста. Начиная с самого детства, она раз за разом пыталась говорить с полицейскими, социальными кураторами и разными органами власти, объясняя, что Александр Залаченко избивает ее мать. И каждый раз это оборачивалось для нее наказанием, поскольку государственные чиновники решили, что Залаченко для них важнее, чем Саландер. Он откашлялся и продолжал: — Когда же она наконец поняла, что ее никто не слушает, ей оставалось только попытаться спасти мать, применив к Залаченко силу. И тогда этот подлец, называющий себя доктором, — он показал на Телеборьяна, — составил сфальсифицированный судебно-психиатрический диагноз, объявив ее сумасшедшей, что дало ему возможность в течение трехсот восьмидесяти суток держать ее в клинике связанной. Черт его подери. Пальмгрен сел. Иверсен, явно пораженный выпадом Пальмгрена, обратился к Лисбет Саландер: — Может быть, вы хотите сделать перерыв… — Зачем? — спросила Лисбет. — Ну хорошо, тогда продолжим. Адвокат Джаннини, видеозапись обследуют, и я потребую технического заключения о том, что она аутентична. А пока пойдемте дальше. — С удовольствием. Мне это тоже представляется крайне неприятным. Но правда заключается в том, что моя подзащитная подверглась физическому и психическому насилию, а также правонарушениям. И человеком, который несет за это наибольшую ответственность, является Петер Телеборьян. Он предал врачебную присягу, предал свою пациентку. Совместно с Гуннаром Бьёрком, сотрудником нелегальной группировки внутри Службы государственной безопасности, он состряпал судебно-психиатрическую экспертизу с целью изолировать неудобного свидетеля. Я полагаю, что данный случай является уникальным в шведской истории права. — Это неслыханные обвинения, — сказал Петер Телеборьян. — Я всеми способами старался помочь Лисбет Саландер. Она пыталась убить своего отца. Совершенно очевидно, что с ней было что-то не в порядке… Анника Джаннини не дала ему договорить. — Я хотела бы обратить внимание суда на вторую судебно-психиатрическую экспертизу моей подзащитной, составленную доктором Телеборьяном. На экспертизу, озвученную сегодня в суде. Я утверждаю, что она содержит ложь, точно так же, как фальшивка девяносто первого года. — Но это же… — Судья Иверсен, не могли бы вы попросить свидетеля меня не прерывать? — Господин Телеборьян… — Я буду молчать. Но это неслыханные обвинения. Нет ничего удивительного в том, что меня возмущает… — Господин Телеборьян, пока вам не задали вопроса, молчите. Продолжайте, адвокат Джаннини. — Вот судебно-психиатрическая экспертиза, которую предоставил суду доктор Телеборьян. Она строится на так называемых наблюдениях над моей подзащитной, которые якобы имели место с момента ее перевода в следственный изолятор «Крунеберг» шестого июня и до окончания обследования пятого июля. — Да, я именно так это и понял, — сказал судья Иверсен. — Доктор Телеборьян, соответствует ли действительности то, что до шестого июня вы не имели возможности проводить тесты и наблюдать за моей подзащитной? До этого момента она, как известно, находилась в полной изоляции в Сальгренской больнице. — Да, — ответил Телеборьян. — Вы дважды пытались получить доступ к моей подзащитной в Сальгренской больнице. Оба раза вам отказали. Это верно? — Да. Анника Джаннини снова открыла портфель и достала какой-то документ. Она обошла вокруг стола и вручила документ судье Иверсену. — Ага, — сказал Иверсен. — Это копия экспертизы доктора Телеборьяна. Что она доказывает? — Я хотела бы вызвать двух свидетелей, дожидающихся за дверьми зала суда. — Кто эти свидетели? — Микаэль Блумквист из журнала «Миллениум» и комиссар Торстен Эдклинт из Службы государственной безопасности, отдел охраны конституции. — И они ожидают вызова? — Да. — Пригласите их, — распорядился судья Иверсен. — Это противоречит порядку, — заявил прокурор Экстрём, долгое время сидевший очень тихо. Экстрём с ужасом понял, что Анника Джаннини просто-напросто уничтожает его ключевого свидетеля. Видеозапись уже нанесла сокрушительный удар, а теперь Иверсен, проигнорировав возражение Экстрёма, сделал знак охранникам открыть дверь. В зал вошли Микаэль Блумквист и Торстен Эдклинт. — Я бы хотела первым допросить Микаэля Блумквиста. — Тогда я попрошу Петера Телеборьяна ненадолго отойти в сторону. — Вы со мной уже закончили? — спросил Телеборьян. — Отнюдь нет, — ответила Анника Джаннини. Микаэль Блумквист сменил Телеборьяна за кафедрой свидетеля. Судья Иверсен быстро уточнил формальности, и Микаэль под присягой пообещал говорить правду. Анника Джаннини подошла к Иверсену и попросила дать ей на время судебно-психиатрическую экспертизу, которую только что ему вручила, потом передала эту копию Микаэлю. — Вы раньше видели этот документ? — Да, видел. Он у меня имеется в трех версиях. Первую я получил приблизительно двенадцатого мая, вторую — девятнадцатого мая, а третью, вот эту, — третьего июня. — Вы можете рассказать, как к вам попала эта копия? — Я получил ее как журналист от источника, чье имя я раскрывать не намерен. Лисбет Саландер не отрывала взгляда от Петера Телеборьяна, который внезапно сильно побледнел. — Что вы сделали с этой экспертизой? |