Книга Король-Воитель, страница 23 – Крис Банч

Мое дыхание вскоре успокоилось, но женщина продолжала ласкать меня. Ее язык без устали щекотал мне мошонку и пах, а затем она подняла голову.

Это была Стеффи, совершенно голая. Надеюсь, что мне удалось не показать своего удивления.

— Я никогда еще так не делала, — сказала девушка. — Только читала об этом в книгах Гунетт. Надеюсь, что у меня получилось хорошо.

Она улыбнулась, облизывая губы.

— Предполагается, что меня здесь нет, — прошептала она.

Я совершенно не намеревался нарушить какой-либо из местных обычаев, и первое, что мне пришло в голову, была мысль о торжественной публичной кастрации за грех совокупления с женщиной, считающейся в деревне слишком молодой.

— Почему? — спросил я тоже шепотом.

Стеффи прижалась головой к моему бедру и начала ласково поигрывать указательным пальцем с моим членом.

— Потому что сейчас не мое время.

— Я не понимаю.

— Марминилл и Кима… Они сегодня почти наверняка должны зачать. Понести ребенка от тебя. Именно поэтому Гунетт послала их к тебе.

— А-а… — Ну конечно. Это и было то другое дело, о котором упоминала Гунетт. Ясно, почему женщины хихикали. В этом был свой смысл. Каким еще образом деревня могла вновь безопасно и быстро восстановить свое население, кроме как используя для этого подходящих путников? К тому же можно было не опасаться, что следующим поколениям грозит вырождение.

— Но мне все равно, — заявила Стеффи. — Эдирне всегда кончает в первый же момент, а потом говорит о том, что было, а Джалака слишком туп для того, чтобы с ним можно было говорить. И, — добавила она глухим, чуть слышным голосом, — мне хотелось, чтобы меня поимел кто-нибудь новый.

— Хотел бы я оказаться первым. — Она отвела взгляд. — Или, еще лучше, единственным. — Стеффи вдруг залилась румянцем. — Но из этого у нас с тобой ничего не получится, и потому мне придется ограничиться тем, на что я способен.

— Я хотела взять с собой Малу, но она испугалась, что ты решишь, что это слишком странно, и прогонишь нас обеих.

Я думал, что немного странноватым мне казалось все происходившее, но не стал отвечать.

— Ты спал так крепко, что я чуть не передумала будить тебя.

— Но ты хорошо потрудилась для этого.

— Пожалуй, даже слишком хорошо, — пробормотала она, пробегая пальцами по всей длине моего члена. — Он никак не хочет делать то, для чего предназначен. О нет, подожди! Он жив. А теперь вставай, покажи себя во всей красе. Заклинание Гунетт действует.

— Она наложила на меня заклятие? — спросил я с глуповатым опасением, так как немного побаивался волшебства, когда его применяли ко мне, и уж особенно к этой части моего тела.

— Ну конечно, — как мне показалось, даже с легкой обидой отозвалась Стеффи. — Мы хотели быть уверенными, что ты сможешь отработать свой ужин. — Она захихикала. — Я тебе нравлюсь?

— Конечно.

— Тогда, пожалуйста, ну пожалуйста, возьми меня. И сделай что-нибудь особенное, что-нибудь такое, о чем я могла бы вспоминать, когда ты уйдешь.

Я обвел взглядом хижину и заметил сундук.

— Подойдем туда, — предложил я. — Но сначала я хочу тебя поцеловать.

— Все, что захочешь.

Она соскользнула с меня, и мы несколько длинных мгновений целовали и ласкали друг друга. Я покрыл поцелуями все ее тело, лизал ее языком и играл в ней пальцами, пока она не начала корчиться от нетерпения. Тогда я поднял ее платье с пола, накинул его на сундук и уложил Стеффи сверху на спину, так, что ее ягодицы лежали на самом краю. Ее ступни я поставил на пол, а сам опустился на колени между ними.

— Обними меня ногами за талию, — попросил я, и она повиновалась. Я же принялся водить головкой члена вверх и вниз по ее обильно намокшим половым губам; девушка охала, задыхаясь, и крутила головой из стороны в сторону.

— Ну же!..

Еще рано, — откликнулся я, продолжая дразнить ее головкой моей игрушки, запуская ее внутрь на неполный дюйм и вытаскивая снова. Девушка вдруг забормотала такие слова, какие решится сказать не каждый солдат, и подалась всем телом мне навстречу, пытаясь заставить меня войти в нее. Но я снова погладил ее, а она в ответ раскинула руки и вцепилась в платье, на котором лежала; я же в этот раз резким движением полностью вошел в нее, и она захлебнулась воздухом.

— Опусти ноги на пол, — посоветовал я.

Она послушалась, и я вошел в нее еще дальше, чувствуя, как клитор прижимается к моему лобку. Обеими ладонями я мял ее груди, а затем ее ноги оторвались от пола и об хватили меня за шею, а я мерно двигался, и она двигалась в такт со мною, стараясь удержаться от громких криков, но я был все так же крепок, все так же сильно двигался в ней, и снова ее ноги напряглись, призывая меня войти еще дальше.

Мы лежали вместе, все еще соединенные, на кровати, и она гладила мою грудь.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Возможно, я и отвечу.

— Мне кажется, что твое имя не Нурри.

— Ты угадала.

— А ты скажешь мне, как тебя зовут на самом деле?

Я поколебался, но потом все же сказал правду:

— Дамастес а'Симабу.

Она быстро помотала головой.

— Я никогда не слышала этого имени. Или же могла слышать?

Я ответил каким-то неопределенным звуком.

— Ты убегаешь от чего-то, ведь правда?

— А почему ты так решила? — вопросом на вопрос ответил я.

— Ты покрасил волосы, а я не думаю, чтобы хоть один блондин захотел бы по доброй воле стать темноволосым.

— А почему бы и нет? У тебя темные волосы, и ты очень красива.

Она улыбнулась мне:

— Спасибо. Кроме Джалаки, никто и никогда не говорил мне этого.

— Похоже, в этой деревне мужчины плохо видят.

Стеффи вздохнула:

— Нет. Я просто использую их, как и все мы используем друг друга. Я хотела бы… — Она вновь замотала головой. — Впрочем, не стоит об этом. Дамастес, если ты бежишь от чего-то, почему бы тебе не остаться здесь? С нами? Гунетт была бы рада этому. Я знаю, что мы могли бы сделать тебя счастливым. А нам нужен кто-то сильный, такой, как ты. Не только в кровати или с топором, но и с мечом. На тот случай, если бандиты вернутся… или еще какие-нибудь дурные люди. Ты стал бы у нас кем-то вроде короля или же королем для всех, кроме Гунетт, а ведь она волшебница, так что ее не нужно брать в расчет, и она хорошая женщина, и умная, и тебе не пришлось бы сомневаться, делать или не делать то, что она будет тебе советовать.

Это и впрямь была бы неплохая жизнь; причем я даже не думал о сексе. В чем состоит предназначение мужчины, как не в том, чтобы в промежутке между очередными пребываниями на Колесе найти кого-то, о ком он заботился бы, кто стал бы заботиться о нем, и сделать жизнь этого человека настолько хорошей, насколько это в его силах? Лучше, если он может помогать более чем одному человеку — семье… или деревне…