Книга Корсар, страница 17 – Крис Банч

— Куда он направляется?

— Капитана зовут Луинес, — продолжал Пол, словно не услышав. — Разговор с ним может оказаться для тебя интересным.

Гарет, которому не терпелось поскорее завершить эту неприятную тему, вскочил на ноги.

— Вот еще что, Гарет, — сказал дядя. — Ради нашего общего блага, не говори Луинесу о том, что пришел к нему по моей просьбе.

— Почему?

— Считай это требованием момента. В зависимости от твоих впечатлений о корабле и капитане, я обещаю дать полное объяснение.

Гарет заметил на лице дяди необычное выражение — затаенной хитрости.

“Стойкий” оказался трехмачтовым кораблем с закругленным корпусом, сто футов в длину и вчетверо меньше в ширину. Фок-мачта и грот-мачта были оснащены четырехугольными парусами, а бизань-мачта на корме — треугольным. Гарет заметил, что под бушпритом может быть развернут шпринтовый парус. Он подумал, что корабль с таким плохо обтекаемым носом и явно круглым днищем будет раскачиваться при волнении и поперечном ветре, как пьяный. Впрочем, он явно мог близко подходить к берегу по мелководью, что было совсем неплохо для торгового судна. Гарет с удивлением заметил четыре орудия на главной палубе — полупушки длиной около одиннадцати футов, калибром почти семь дюймов. Такие орудия трудно заряжать в море, зато они были более дальнобойными, чем небольшие пушки, которыми обычно оснащались торговые суда. Гарет сделал вывод, что “Стойкий” явно направлялся в неспокойные воды.

На носу, на небольшой надстройке, были установлены два поворотных орудия — фальконета. На корме тоже были надстройки: ют, с которого осуществлялось управление кораблем, и еще одна кормовая надстройка с парой фальконетов.

Интересно.

На борту, казалось, никого не было. Гарет прошел по пристани и остановился у трапа “Стойкого”.

— Эй, на корабле!

Никакого ответа, и Гарет закричал снова.

Открылся люк, и на юте показался человек.

— Прошу разрешения подняться на борт.

— Разрешаю.

Человек спустился на главную палубу, а Гарет поднялся по трапу и спрыгнул на палубу между двумя пушками. Корабль пах всем новеньким, смолой, выдержанной древесиной и свежим такелажем.

— Меня зовут Луинес, — представился человек. — Капитан. Ваше имя?

Луинес был одним из самых привлекательных людей, с которыми Гарету довелось встречаться в жизни. У него были темные волосы средней длины, квадратное лицо, выглядевшее честным и открытым, пронзительный взгляд голубых глаз. Он был высоким, выше Гарета, и сложен как атлет. Улыбался капитан широко и дружелюбно.

— Гарет Раднор.

— Родственник Слуги короля Раднора?

— Племянник.

— Ага. Значит, ты тот помощник казначея, который довел “Зарафшан” до порта? Отличная работа.

— Я не один был на судне.

— Мне нравятся скромные люди. Пройдем в мою каюту, Гарет Раднор, и обсудим, что привело тебя на борт “Стойкого”.

Гарет последовал за капитаном в его каюту. Она оказалась достаточно просторной, но скудно обставленной. Здесь размещались большой письменный стол, стол для навигационных карт, встроенная койка, достаточно широкая для двоих, обеденный стол, стулья, два шкафчика и пара потрепанных матросских сундучков, надежно присоединенных к торчавшим из палубы рым-болтам.

— Бренди? — предложил Луинес.

— Благодарю вас, сэр, — ответил Гарет. — Немного воды.

Луинес не скрывал удивления:

— Моряк не пьет, а солнце уже высоко?

Гарет улыбнулся. Луинес начал было наливать себе бренди, потом остановился, передумал, налил из другой бутылки немного вина и разбавил водой.

Он кивнул на стул, а сам устроился за письменным столом.

— Я ищу место, — сказал Гарет. — Один мой друг сказал, что ваш рейс обещает быть интересным.

— Друг? Твой дядя?

— Нет, сэр, хотя и он не сказал ничего плохого ни о вас, ни о “Стойком”, когда я сообщил о своих намерениях.

— И не должен был, — сказал Луинес. — Он предоставил мне кредит, должен добавить — под разорительные проценты, и помог закончить оснащение корабля. Полагаю, он будет одним из самых заинтересованных в моем грузе лиц, когда я вернусь в Тикао.

— Что это за груз?

— Специи, — ответил Луинес. — Твой шпион сказал правду. Я намереваюсь пойти на восток через воды линиятов к островам, о существовании которых узнал в одном из рейсов. Там есть все виды специй, не только гвоздика и корица, которые пользуются на рынке бешеным спросом.

Один рейс по опасным водам — и я и те, кто наймется на мой корабль, будут обеспечены на всю жизнь. Поэтому я приказал разделить трюмы “Стойкого” особыми переборками таким образом, чтобы можно было переставлять их и делать трюмы большими или меньшими помещениями в зависимости от перевозимого груза. Глаза его горели.

— Этим объясняется и наличие пушек? —спросил Гарет.

— Да. Жители тех островов не особо жалуют чужестранцев.

— А как насчет работорговцев?

— Обычно они меня не слишком беспокоят, так как у меня установились с ними… приемлемые, пусть и не приносящие радость, отношения. Впрочем, есть исключения. Линияты — очень независимые люди. Если мы не сможем уйти от них… применим упомянутые тобой пушки. Не думаю, что им захочется связываться с нами. Кроме того, я нанимаю многочисленную команду, выйду в море, когда на борту будет сорок человек.

Гарет свистнул. Для нормального управления судном требовалось вдвое меньшее количество людей.

— Да, герн Раднор, я все хорошо обдумал. Я уже начал закупать продовольствие, что является для меня чистым наказанием, потому что я терпеть не могу иметь дело с купцами и цифрами. Я боюсь, что меня обманут, что куплю дрянь, которая так и останется дрянью в бочках, несмотря на дорогостоящие заклинания.

— Я знаю надежных волшебников, — сказал Гарет.

— Не сомневаюсь в этом, Раднор, ты уже приобрел определенную репутацию, несмотря настоль юный возраст. На самом деле я не сумел пока нанять ни казначея, ни его помощника.

— Меня интересовала бы должность казначея.

— А, амбиции.

— Почему нет?

— Действительно, — согласился Луинес.—Кто мы без амбиций, не более чем отбросы с камбуза.

Он сообщил о зарплате и системе раздела прибыли, которые Гарет нашел удовлетворительными.

— Я настаиваю только на одном, — продолжил Луинес. — Когда ты будешь подписывать договор, то найдешь в нем пункт о безоговорочном подчинении мне. Если ты не подчинишься в бою, я сам выбираю соответствующее наказание, Если ты не подчинишься в другой обстановке, то будешь закован в цепи и высажен на берегу, который я сочту обитаемым, вне зависимости оттого, есть на нем известные порты или нет.