Книга Рубин во мгле, страница 40 – Филип Пулман

Несмотря на раны, полученные им в лицо и руки, преподобный Бедвелл сумел отбиться от противника, который поспешил скрыться. Мистер Бедвелл направился к доктору, но между тем в дом священника пришло послание с просьбой к брату встретить преподобного Николаса у реки, недалеко от Порт-Мидоу.

Выманенный таким образом, мистер Мэтью Бедвелл покинул дом в три часа, и более никто не видел его живым. Вскоре после семи часов вечера перевозчик обнаружил его тело в реке. Горло мистера Мэтью было перерезано.

Жертвой этого гнусного преступления стал моряк, недавно вернувшийся из плавания к Ист-Индии. Он и его брат были близнецами, похожими как две капли воды, и это объясняет нападение на преподобного Бедвелла; но причины остаются неясными.

Салли отшвырнула газету и бросилась искать Фредерика.

Они тут же написали Николасу Бедвеллу, и остаток дня был полон молчания и работы. Никто не мог ничего сказать, даже Джим. Роза ушла в театр раньше обычного.

Джим оказался таким хорошим помощником, что они попросили его остаться поужинать с ними. Вместе с Тремблером и Аделаидой он отправился в заведение на углу, именуемое «Герцог Камберлендский», чтобы купить пива для совместной трапезы. Салли стряпала; это было кеджери – одно из двух блюд, которые она умела хорошо готовить.

Фредерик вышел из лаборатории, Салли накрывала стол, как вдруг кухонная дверь распахнулась и влетел Джим.

– Миссис Холланд! – едва выговорил он, силясь отдышаться. – У нее Аделаида… Она пряталась за углом… она сцапала ее и сиганула в кеб… мы не могли ее остановить!

– Где Тремблер? – спросил Фредерик, роняя ножи и вилки. Поглядев на них, он отшвырнул прочь и те, что еще были в его руках, и потянулся за пальто.

– Этот великан сбил его с ног, – сказал Джим. – Было темно, мы только-только завернули за угол, а там еще тень – ничего не было видно! Она вдруг как выскочит из переулка, как схватит ее, а Тремблер уронил пиво и держит ее другой рукой, а тут этот парень хвать его в охапку и шварк об землю – он там все еще и лежит, – и я видел, как они затолкнули ее в кеб, и он испарился – как сквозь землю провалился…

– Салли, сиди здесь, – на бегу крикнул Фредерик. – Никуда не выходи, не отвечай на стук, никого не впускай.

– А как же… – Но было поздно, он умчался, и Джим вместе с ним. – А как же Тремблер? – спросила она, обращаясь к пустой комнате. Салли посмотрела на горячий кеджери, так и просящийся в рот, и слезы отчаяния навернулись на ее глаза.

«Почему это я должна сидеть здесь? – сердито думала она. – Разве меня это не касается?»

Она плюхнулась в кресло и закусила губу. Каков должен был быть ее следующий шаг, она еще не знала; но тут со скрипом повернулась ручка двери, она испуганно оглянулась и увидела Тремблера, едва стоящего на ногах, смертельно бледного и залитого кровью, сочащейся из пореза на щеке. Салли подскочила и помогла ему сесть.

– Что же произошло? – спросила она. – Примчался Джим и сказал, что миссис Холланд…

– Они ее забрали, сволочи, – прошептал он. Сейчас он полностью оправдывал свое имя, дрожа как осиновый лист. – Они схватили ее, такую маленькую, и засунули в этот чертов кеб, а я не мог остановить его – этот подлец сбил меня с ног… Я пытался, мисс, Бог свидетель, пытался – но он такой огромный…

– Фред и Джим побежали за ними, – рассказала она, выжимая мокрое полотенце и прикладывая к его лицу. – Они найдут ее, не волнуйтесь. Фред не допустит, чтобы с ней что-нибудь произошло. Она вернется живая-здоровая, наверное, даже через час…

– Я молю Бога, мисс, чтобы вы оказались правы. Это моя вина. Я не должен был разрешать ей выходить. Она такая милая малышка…

– Хватит, не надо себя винить. Вовсе это не ваша вина. И ничья. Смотрите – ужин готов, и некому его съесть, кроме нас. Вы поедите?

– Не знаю, смогу ли. Я что-то не больно голоден.

Салли могла сказать про себя то же самое, но все же она решительно наполнила две тарелки. В молчании они прожевали свои порции. Затем Тремблер отодвинул свою тарелку и сказал:

– Очень вкусно. Спасибо.

Весь ужин занял не более трех минут.

– Как ваша щека? – спросила Салли. Его глаза закрылись.

– Проклятый я слабак, – прошептал он, когда она осторожно промокнула рану влажной фланелью. – Все делаю неправильно.

– Не говорите глупостей, – сказала Салли. – Этот дом развалился бы без вас на кусочки, вы это знаете. Так что хватит прибедняться.

Она отложила тряпочку, и тут ей пришла в голову одна мысль. Салли села, ее вдруг начало трясти.

– Что такое? – спросил он.

– Тремблер, вы сделаете кое-что для меня?

– Что?

– Я… – Она не знала, как это объяснить. – Тремблер, вы знаете, что случилась, когда я ходила в опиумный притон с Фредом?

– Да. Вы рассказывали. А что? Неужто хотите сходить туда еще раз?

– Нет. Мне и не надо. У меня есть немного опиума здесь… Когда мистер Бедвелл попросил меня достать его, я… я оставила немного себе. Я знала, что когда-нибудь мне придется снова через это пройти. Я готовила себя. Я не узнаю, чего хочет миссис Холланд, пока я это не сделаю. Я должна снова вызвать свой кошмар, понимаете. Я все откладывала и откладывала, я надеялась, что эта ужасная женщина больше не появится, но вот она появилась. И я не могу отвязаться от этих мыслей… Я хочу сделать это сейчас. Вы побудете со мной?

– Так что же – вы собираетесь курить эту дрянь здесь?

– Это единственный способ узнать правду. Пожалуйста, Тремблер. Вы побудете здесь и присмотрите за мной?

Он с трудом сглотнул.

– Конечно, побуду, мисс. А вдруг вам станет плохо? Что тогда делать?

– Не знаю. Я вам доверяю, Тремблер. Просто… Держите меня, может быть.

– Хорошо, мисс. Я все сделаю.

Она подпрыгнула, поцеловала его и бросилась к буфету. Опиум был завернут в бумагу и засунут за пивную кружку на самой верхней полке. Кусочек был величиной с кончик ее пальца, но Салли и понятия не имела, много это или мало, и как курить, особенно если нет трубки…

Она села за стол и локтем отодвинула тарелки. Тремблер притянул кресло и устроился напротив нее, пододвинув лампу поближе. Огонь горел ровным пламенем, на кухне было тепло; для большей уверенности она прикрыла дверь. И развернула бумажку.

– В последний раз, – сказала она, – я просто вдохнула дым из чьей-то трубки. Может статься, мне и не надо специально раскуривать… Если я просто поднесу это к огню и вдохну дым, как тогда… Или надо делать наверняка?.. Этот кусочек – все, что у меня есть. Как вы думаете?

Он покачал головой.

– Я в этом совсем не разбираюсь, мисс. Когда я был маленький, мне давали настойку опия от зубной боли. И это все, что я о нем. знаю. Его курят как табак, да?