Онлайн книга «Именем любви»
|
– Это неправда. – Правда. Я толстая и страшная. У меня живот как желе и огромная задница. У меня целлюлит. Я храплю во сне. – Элли, я ведь тоже не Брэд Питт… – Не надо, Филип. Знаешь… ты меня удивил сегодня. Мне казалось, ты просто тихо ненавидишь меня, а ты помог. – Они не имели права так себя вести. Она подошла, тихо села рядом на край кровати. Некоторое время они молча сидели в темноте – растерянные, обиженные, некрасивые, никому на свете не нужные… Потом Элли прерывисто вздохнула. – Я буду спать в маленькой комнате. Ты иди. Скажи им там… что-нибудь. – Хочешь, я останусь? – Не надо. Мы будем судорожно искать тему для разговора, а в результате ничего не получится. Ты, знаешь что, позови ко мне, пожалуйста, ту девушку… Красивую такую, черненькую. Она сидела за столом. Шерри, кажется. – Хорошо. – Да, и если увидишь Джо… – Он идиот. Какого черта он притащил эти цветы?! – Он же не знал. Зато у меня были настоящие свадебные лилии… В этих тихих словах было столько тоски, что у Филипа заболела голова. Он торопливо встал, пошел к двери, на пороге помедлил – и сказал с удивившим его самого жаром: – Я никому не позволю оскорблять мою жену! Поняла, Элли? – Да. Спасибо. Ты очень добр ко мне. – Нет. Пока еще нет. Но я надеюсь, что все наладится. Ты правда в порядке? – В полном. Иди. – Элли… ты не пей, ладно? – Не твое дело. – Извини. Пока? – Пока. Филип осторожно притворил за собой дверь и, пройдя по коридору, повернул в небольшой холл перед лифтами. С низенького диванчика ему навстречу поднялся раскрасневшийся и встревоженный Джо Ладлоу. Филипу показалось, что одна щека у него немного краснее другой, хотя, вероятно, просто освещение… Внезапно Филип почувствовал, как в нем поднимается темная, горячая волна ненависти к этому красавчику. Он порывисто шагнул к Ладлоу… За четверть часа до этого Шерилин Гейнс догнала Джо Ладлоу в холле второго этажа. Собственно, он никуда и не бежал, просто сидел и курил. Лицо у него было довольное и расслабленное. Шерри подошла к нему вплотную и прошипела: – Ну, и что это значит? Ты же отлично знал, что у нее аллергия на живые цветы… – Конечно. Но каков эффект? Красавец поклонник с живыми цветами у ног невесты – нате выкусите, все остальные! Да она сохранит этот миг в памяти до самой кончины. – Ах, скотина… – А как тебе сестричка? Блеск, правда? – Что?! – К тому же глупа как пробка. С Литой было проще. Ее я заинтриговал, намекнув на возможность спасения обожаемого сыночка из брачных цепей. Шерри взялась за виски, отступила на шаг. – Погоди… так ты заранее подстроил весь этот скандал?! Ты науськал на Элли Литу Форд и собственную ее сестрицу? – Ну да. Я же говорил: работаем по контрасту… – Ты сделал так, чтобы свадебный вечер этой несчастной закончился грандиозным скандалом, ты выставил ее на посмешище, ты ее опозорил – и явился в образе рыцаря в сияющих латах… – Схватываешь на лету. – А эта проклятая Софи? Ее ты тоже науськал? – Нет, она действовала экспромтом. Впрочем, в ней я не сомневался. Труднее всего было подговорить Литу напоить Элли шампанским… – Джо Ладлоу! Ты хоть понимаешь, что рисковал ее здоровьем? Не говоря уж о том, что это подло и мерзко… – Шерилин Гейнс! Хочу напомнить, что я в данный момент нахожусь при исполнении. Мне поручили скрепить этот брак – я работаю над этим. Да, возможно, мои меры несколько крутоваты… но ты убедишься, что они действуют, и очень скоро. Каков жених, а? Кто бы ожидал? – Прекрати! На Элли было жалко смотреть. – Ты излишне трепетна, это вредно при нашей работе. На нее и в нормальном виде жалко смотреть, но, между прочим, я ее пожалел первым, ты тогда еще только фырчала и плевалась. – А если она сейчас с собой покончит? – Каким образом? Утопится в ванне? Не поместится. Повесится? Каната в номере не припасено. И вообще, девчонки обожают трепаться про самоубийство, но почти никогда не решаются всерьез… Шерри ударила почти без замаха, но хлестко. Голова Джо мотнулась назад, а на лице расцвело выражение безбрежного удивления. Держась за щеку, он процедил: – Эт-то что еще такое? Шерри была спокойна, как мраморная статуя, хотя внутри у нее все кипело. – Это – ответ на твои поцелуи. На ночи десятилетней давности. Это за цинизм и презрение. Это за Элли. И за меня. – Шерри, ягодка моя… – Пошел к черту, Ладлоу! Не смей ко мне приближаться. И не смей обговаривать со мной твои гнусные «тактические приемы»! Можете вместе с Китти засунуть их себе в задницу навроде перьев и изображать павлинов друг перед другом. Творцы семейного счастья! Интерпретаторы человеческих судеб! И не ври больше, что любишь людей. Не поверю. Шерри повернулась и ушла, а Джо стоял и смотрел ей вслед. Потом сел на низкий диванчик, потер щеку… В шоколадных глазах разгоралось странное выражение. В этот момент хлопнула дверь, и по коридору застучали каблуки. Через мгновение в холле появился Филип Форд… Он порывисто шагнул к Ладлоу и сгреб его за лацканы фрака. Делал это Филип Форд впервые в жизни. Он тряс Ладлоу и придушенно шипел: – Если еще раз… рядом с Элли… убью! Потом он внезапно отпустил Джо, размахнулся и ударил его по лицу. Неловко, скорее шлепнул – но Джо схватился за щеку и отступил на шаг. Филипа неожиданно затрясло. Он с хрустом заломил пальцы и прошептал: – Как вам не стыдно?! Ведь она же… она же человек! И бросился прочь. Джо Ладлоу держался за многострадальную щеку и не знал, плакать ему или смеяться. Конечно, Филипу до Шерилин было далеко. У нее удар поставлен, сразу чувствуется. Филип нанес Джо примерно такой же урон, какой мог бы нанести серому волку внезапно озверевший ягненок. И тем не менее приходилось признать непреложный факт: менее чем за полчаса Джозеф Л. Ладлоу дважды получил по морде, причем оба раза совершенно заслуженно. Джо неожиданно поскучнел. Ну ее к богу, Китти Шарк с ее заданиями. Бросить все, уехать, передохнуть – потом приехать обратно, перекинуть через плечо Шерилин Гейнс и отнести ее прямо к алтарю. Или в постель. Он сам не знал, что это с ним творится. На душе было тоскливо, хотелось выпить и поговорить хоть с кем-нибудь… |