Книга Лесная земляника, страница 15 – Сандра Мэй

— Я уже одной рукой в пальто. Говори, где и когда.

— Давай через час у Анжело.

— Ого! Ни фига себе — не со щитом… Учти, я у Анжело могу только попить кофе.

— Обижаешь, дизайнер! Я угощаю. Тем более что ты мне нужен еще и по делу.

— Отлично. Итак, через час у Анжело.

* * *

Кларенс совсем не изменился. Ну, может, самую малость растолстел. Даже и не растолстел, а так… округлился.

Но светлые вихры по-прежнему курчавились на макушке, голубые глаза взирали на мир с радостным любопытством, и Кларенс походил, как и в юности, на смешную и доброжелательную птицу, с интересом взирающую на мир и заранее доброжелательно настроенную…

Они обнялись, одновременно решив, что традиционного рукопожатия для встречи после десятилетней разлуки будет маловато. Потом несколько минут ушло на заказ, и когда подтянутый официант разлил по бокалам вино, Кларенс с блаженным вздохом заметил:

― Как все-таки хорошо, что некоторые вещи не меняются!

— Я тоже рад тебя видеть почти не изменившимся.

— Брось, я сейчас не о нас, хотя… как это пишут в романах — годы были благосклонны к нам. Ты возмужал. Заматерел, если можно так выразиться. Но не постарел. А имел я в виду Анжело. Представляешь, этому ресторану почти сто лет!

— Я люблю это место.

— Истинно лондонский шик-блеск. Но без мишуры, столь любимой нуворишами. Кстати о богатстве: ты поймал свою птицу удачи, Джонни?

Джон Фарлоу смущенно улыбнулся и ответил не сразу.

— Даже не знаю, Кларенс. Последнее время я склоняюсь к мысли, что немного перепутал масть этой капризной птички.

— Ого! А мне говорил, ты в Америке заделался магнатом.

— Это далеко от истины. Я работал, как вол, почти десять лет ходил в подчиненных, а сейчас открываю свой банк.

— Класс! Надеюсь, у вас будут выдавать кредиты?

— Обязательно. Слушай, давай не будем о банках. Это слишком скучная тема для разговора двух старинных приятелей, не видевшихся целую вечность. Расскажи о себе. Как твое бюро? Процветает? Нет отбоя от клиентов? От клиенток? Попадаются ли хорошенькие? И по-прежнему ли убийственно действуют на них твои чары?

Кларенс слегка смутился и улыбнулся своей очаровательной мальчишеской улыбкой.

— По правде сказать, это все в прошлом.

— Не верю своим ушам!

— Нет, правда. Видишь ли… я женился.

— Ты?! Мотылек, порхавший по цветам девичьих грез?

— Представь себе. Нашелся и на мотылька сачок. Уже четыре года, как я состою в счастливом браке.

— Поздравляю, Кларенс. От всей души. Ты счастлив? Впрочем, что я спрашиваю…

— Она ангел. Ее зовут Мейбл, она работала в проектном бюро Хатчинсона, где я подвизался после окончания учебы. Мы поженились после двух лет романтических отношений.

— И они не изменились до сих пор, судя по блеску твоих глаз?

— Скажем так, они окрепли и стали чем-то большим. У нас близнецы.

— Кларенс, как замечательно!

— И не говори. Знаешь, мне во многом помогли твои уроки.

— Мои уроки?

— Ну да, ты ведь всегда славился своим умением обращаться с этими маленькими бандитами. Просто диву даюсь, как легко тебе это удавалось. Вся мелочь всегда ходила за тобой хвостом.

— Да… Я люблю детей. С ними легко. Честный маленький народец.

— Теперь я это ощутил на своей шкуре. Мальчишки растут, и я не устаю наблюдать за ними. Разумеется, теперь приходится работать за четверых, так что не скрою, я очень обрадовался твоему намерению стать моим клиентом.

— Это хорошо. Собственно, дело совсем простое. Я хочу восстановить Мейденхед.

— Поместье старика Уоррена? Отличный был дом, а какой сад! Мы ведь там тебя провожали в Штаты.

— Да, было дело.

— Что ж, это будет не только работа, но и удовольствие. Мейденхед мне всегда нравился. Ты, надеюсь, не планируешь переделать его в стиле техно?

— Упаси Господь! Наоборот, я хотел бы максимально восстановить прежний облик дома. Берешься?

— С восторгом, я же говорю.

На некоторое время они умолкли, отдавая должное салату из морских гребешков, креветкам в чесночном соусе и телячьим медальонам под сливочным соусом. Потом, когда принесли десерт и кофе, Кларенс закурил и блаженно зажмурился.

— Рай! Уже представляю, как оживет Мейденхед. Интересно, прежняя кухарка жива?

— Жива, здорова и замужем за Гибсоном. Бывшим дворецким дяди.

— Браво! С недавних пор я полюбил слушать истории о счастливых браках. Кстати, а ты-то не женат? Неужели в Штатах не нашлось ни одной красавицы, способной взять тебя в оборот?

Джон хмыкнул с неожиданной горечью.

— У них просто не было шанса, старик. В оборот меня взяла соотечественница.

— Надо же. Тоже искала счастья на чужой земле?

— Нет. Она приехала за мной.

— Старая любовь? Погоди, дай угадаю, кто это может быть… Тара Брукс? Нет, она замужем и ждет ребенка. Гленн Робертс? Она уехала во Францию на стажировку, да там и осталась. А! Это та черненькая с твоего курса?

— Нет. Беленькая.

— Беленькая, беленькая… не помню я беленьких. А я ее знаю?

— Наверняка. Она была влюблена в меня с самой юности, пронесла эту любовь сквозь годы, не смотрела ни на кого, кроме как на мою фотографию, и приехала в Штаты, когда не смогла больше тосковать здесь в одиночестве. По крайней мере, это официальная версия.

— Господи, да кто же эта Изольда Белокурая! Джон, колись, я не помню.

— Клэр Дэвис.

Что-то случилось. Кларенс Финли еще безмятежно улыбался, но Джон явственно уловил, как напряглись его плечи, а улыбка стала чуть натянутой. И голос зазвучал иначе — с неестественной светской безмятежностью.

— Вот как? Хм, вот не знал, что она уезжала за тобой в Штаты.

— Вы с ней встречались за прошедшие годы?

— Н-нет… скорее, нет… Понимаешь, она всегда была немного не в моем вкусе, и после твоего отъезда наши пути разошлись… Я, разумеется, знал, что она в Лондоне, но так, чтобы…

Джон подался вперед, пристально вглядываясь в лицо друга. Кларенс отчаянно занервничал, глаза бегали, пальцы начали чуть подрагивать.

— Кларенс!

— Да, Джон?

— Что происходит?

— Ты это о чем?

— Я это о том, что ты чего-то не договариваешь. И это «что-то» касается моей невесты Клэр.

— Вы… помолвлены?