Онлайн книга «Неугомонная блондинка»
|
– Ну-ну, не кипятись. Я вовсе не хочу сказать, что ты что-то сделал неправильно. Наоборот, именно так ты и должен был поступить – привести сюда мисс Эжени и мисс Элли, а также и мисс Джонс, посадить их в безопасном месте – но после этого не бежать никуда, а вызвать полицию! Это их дело и их головная боль. – Спасибо за лекцию. Мы пойдем. Гектор, вези своих дам домой. – Но мы едем в отель… – Хорошо, в отель. – А как же вы с Келли? – А мы с Келли прогуляемся. Она переела ананасов. – Что-о? – Тихо, не шуми. Стукнешь меня на улице. На улице было тихо, тепло и на редкость хорошо. В отдалении гудела толпа на площади, звуки музыки доносились словно сквозь вату. Фейерверк закончился, и теперь по ночному небу плыли пороховые светлые облачка. Рик шагал молча, Келли семенила рядом, крепко сжимая его за руку. Потом споткнулась и жалобно ойкнула. Рик остановился и сурово посмотрел на нее. Неприлично так хорошо выглядеть после бессонной ночи и трудного дня, закончившегося покушением! – Что такое, Джонс? Ногу натерла? – Подвернула… – На руках не понесу, так и знай. Доковыляешь как-нибудь. Отель совсем близко. – Дай хоть отдышаться! Ты же с такой скоростью чешешь… – Прости, задумался. – О чем? – О том хладнокровном гаде, который в вас стрелял. – Ох… – Ты чего это позеленела? – Н-ничего… – Джонс! Да ты сдрейфила! Слушай, ты же бледная как смерть. Неужели ты так перетрухнула? Келли сердито посмотрела на него своими зелеными глазищами и всхлипнула: – Извини, если разочаровала тебя, но в меня не так часто стреляют. Оказывается, омерзительное ощущение. Ноги ватные… – Я все равно не понесу тебя на руках. Должен же я, в конце концов, думать о своей репутации? Мало того что я вынужден делить с тобой постель… Келли замахнулась на него сумочкой, а Рик машинально перехватил ее руку. Он и сам не знал, как это получилось, но… Поцелуй вышел долгим, как жизнь, и отчаянным, как смерть. Губы Келли оказались сладкими на вкус, мягкими и необыкновенно нежными. Она практически мгновенно ответила на поцелуй, с той же страстью, с которой на нее накинулся Рик. Он по-прежнему сжимал ее запястье и опомнился, только когда она слабо застонала, пытаясь освободить руку. Он выпустил – но только для того, чтобы подхватить девушку и прижать к себе. Теперь их разделяла лишь ненадежная преграда ткани, но и сквозь нее Рик чувствовал жар ее тела, наслаждаясь всеми пленительным изгибами и выпуклостями, которые раньше лишь радовали глаз… Келли погибала от наслаждения. Она совершенно точно знала, что иметь дело с Риком Моретти нельзя, что если есть на свете НЕПОДХОДЯЩИЙ мужчина, так это именно Рик Моретти, что через два дня выставка закончится и Рик больше не будет сопровождать ее повсюду… Она все это знала – но оторваться от его насмешливых и жестких губ не могла. Сильные руки подняли ее, стиснули в объятиях, прижали, и Келли с веселым ужасом поняла, как он возбужден… Они целовались так долго, что любой злоумышленник мог бы выстрелить в них хоть из пушки, причем раз двести. Сержант Харрисон был бы крайне недоволен. До номера они все-таки добрались – и сразу же начали спорить. Рик желал спать у стенки, Келли не уступала. – После того, что ты устроил на улице, я вообще опасаюсь за свою честь. – Спи в ванне, Джонс. – Не могу, здесь джакузи и душевая кабина. Сам спи в них. – А по поводу того, что я устроил на улице… Это ты вела себя, как разнузданная вакханка. Ты на мне повисла. – Я не висла! Я чуть не упала, когда ты на меня накинулся! – Я не кидался. Это ты меня обхватила ногами и висела на мне. – Серьезно? Ох, как неудобно-то… Как ты думаешь, нас кто-нибудь видел? – Ха! Естественно. Это же Луисвилль, здесь все всё видят. – Интересно, что скажет твоя семья, когда узнает, что ты проводишь ночь с одной из Деверо? Ну почти Деверо… – Смотря кого из семьи ты имеешь в виду. Папе ты понравишься, потому что похожа на маму. Маме… маме ты не понравишься, потому что она моя мама, а мамы не любят девушек своих сыновей. Во всяком случае, не сразу любят. Фабио, Луке, Лизе и Анжеле ты понравишься, потому что они отличные ребята. – Это твои братья и сестры? – Ага. И для всех я старший брат, здорово, да? – Ты намного их старше? – На восемь, десять и двенадцать лет. Лука и Лиза – близняшки. Келли вздохнула. – Хорошо иметь братьев и сестер. А у меня никого нет, не считая Итана. Только я не могу сосчитать, кем он мне приходится. – Дядей. Пятиюродным. – Господи… это уже и не дядя, а близкий друг. – Близкий друг он мне, а тебе он – старший товарищ. Как, собственно, и я. Идем дальше. Тетка Гризельда. Она тебя не любит, потому что она никого не любит. – У нее всегда очень недовольный вид. Почему так? Она же красивая была в молодости… – Она всегда хотела быть похожей на бабушку, но никогда до нее не дотягивала. – Да уж, миссис Бопертюи – крепкий орешек. – Что ты! Железная тетка. С годами я понял, почему дед от нее ушел. – Тебе ее совсем не жалко? – Почему не жалко? Жалко. Только по-другому. Если честно, она сама во всем виновата. – А дядя Роже считал, что виноват он. Рик задумался и медленно протянул: – Он был самым добрым человеком, которого я знал, дед мой. И больше всего на свете он хотел, чтобы все вокруг были счастливы. Ты бы видела, как ему радовались, когда он приезжал к нам в Италию! И не только наша семья – вся улица. – Представляю. – Да-а… так вот бабушка Лидия. Она тебя не полюбит совершенно точно и однозначно. В ЕЕ ВРЕМЯ порядочные девушки спали с мужчинами только после свадьбы. А порядочные мужчины не связывались с девушками навроде этих Деверо. Примерно так. – Да уж… Знаешь, я ее боюсь. Она очень величественная. Наверное, на Уолл-стрит ее боятся. – Что ты! Буквально падают навзничь при одном только виде. Я своими глазами однажды видел, правда, дома, не на Уолл-стрит: одна из горничных подала утренний кофе не в тех чашках. Бабушка только бровь подняла – и бедная девушка упустила весь поднос из рук. Уволили, конечно. – Сейчас придумал? – Нет, чистая правда. Возможно, именно в тот день я и осознал себя республиканцем и решил уйти из семейного бизнеса. |