Онлайн книга «Сто имен любви»
|
На верхней палубе были накрыты столы. Эбби с некоторым беспокойством подумала о том, что придется всю поездку просидеть за одним столом с Марго и Маттео, но толстячок из-за спины Марго отчаянно замахал Рокко – и Рокко увел ее на корму. – Пусть объясняются. Им есть о чем поговорить. – А нам? – А нам тем более. – Рокко... – Что, Томасина Джеральдина? – Скажи, а как ты собираешься подбираться к этому Гоблину? Я имею в виду... тебе надо ОЧЕНЬ близко к нему подобраться? – Желательно – на длину руки. Я должен его арестовать. Или хоть уличить. – А в чем? – Эбби, поверь мне, это совершенно неинтересная история. В ней нет ничего захватывающего. По нынешним временам Гоблин – вполне добропорядочный бизнесмен средней руки. На самом деле мы знаем, что за ним числятся тяжкие преступления, но вот взять его с поличным очень трудно. Свидетелей нет. Я и Маттео окучиваю только для того, чтобы потом уговорить его выступить на суде. – Рокко, а у тебя очень опасная работа? – Не волнуйся, на опасной работе я дохаживаю последние денечки. Закончу это дело – перейду в главное управление. Хватит с меня блатной романтики. Я теперь человек семейный... Эбби вытаращила глаза. – У тебя семья есть, Рокко?! Рокко не выдержал и захохотал. – Мисс Лаури, я тебя обожаю! Конечно, есть. Я без пяти минут женат. – На ком? – На одной барышне... Мечтательной такой. Все на звезды смотрит в телескоп. Однажды только спустилась из космоса на землю – а тут и я подсуетился. Эбби некоторое время подумала, а потом спросила недоверчиво: – Так ты мне предложение делаешь, что ли? – Ну! Вообще-то я хотел сначала закончить с этим делом, а потом приехать к тебе при полном параде, но раз так все быстро закрутилось... Ты за меня выйдешь, мисс Лаури? – Выйду. Еще как выйду, Рокко. Слушай, а прохладно... Черные глаза Рокко сверкнули дьявольским огнем. – А пойдем, я покажу тебе, какие тут каюты... Они ворвались в какую-то каюту, а может, просто подсобку, и немедленно начали целоваться, словно им пришлось долго-долго терпеть. Эбби поскуливала от нетерпения и все никак не могла сообразить, как же расстегивается на Рокко рубашка, а Рокко слишком резко дернул молнию на ее ветровке, и теперь в ней застряла ткань подкладки. В результате оба топтались на месте, судорожно борясь с упрямой одеждой, когда за дверью послышались голоса... Рокко замер, положив ладонь на губы Эбби. Говорили Маттео и Марго. В голосе женщины проскакивали истерические нотки: – Маттео, я так не могу. Я боюсь до смерти, понимаешь? Раньше он дрался, бил меня, ругался – но это было... нормально как-то. Потом в ногах валялся, руки целовал, прощение выпрашивал. Он меня любил – и ревновал. А теперь... теперь он зверем стал. Ему наплевать на меня. Просто я – его вещь, поэтому меня нельзя трогать... – Марго, рыбка моя, я все продумал. Гоблину сейчас не до поисков, он на крючке у копов. Ему шкуру свою спасать надо, а не за нами охотиться. Я тебя увезу отсюда домой... – Куда – домой, Маттео? – В Италию, солнышко мое. На Сицилию. Я там родился. Там у меня дом. – Гоблин найдет... – Никто не знает, Марго. Ни один человек не знает, откуда родом Маттео Санти. Все думают, что я из Неаполя, а я там и не был даже ни разу. Мы с тобой улетим на Сицилию, и ты будешь жить на высокой горе, над синим-синим морем... Дом стоит белый, рядом сад. Знаешь, какие там цветы? Ты никогда таких не видела. Я тоже их не видел, мой папа уехал из Италии, когда мне было два года. Но я знаю, что дом мой стоит... – Маттео... Как хорошо мне с тобой тут стоять... толстячок мой золотой... Надо же, вот не думала, что на старости лет... – Марго, королева моя, какая старость?! Ты же у меня красавица! – Мне сорок восемь, Маттео. И я старая, потрепанная мочалка. Если смыть с меня штукатурку и снять брюлики – останется сухая и выпотрошенная вобла по имени Марго-Для-Всех. Спасибо тебе, Маттео. Ты меня согрел. – Марго, не смотри так страшно. Скажи, что согласна! – Я не могу. Я боюсь. Он убьет нас. Тебя, и меня, и Кабанчика твоего... Эбби напряглась под рукой Рокко, но он только крепче прижал ее к себе, весь обратившись в слух. – Маттео, я знаю, что говорю. Он ведь Воробушка убил! – Как?! Чезаре говорил... – Чезаре ничего не знает. Воробушек из-за меня погиб. Он помогал мне счета на себя переоформить. Вернее, только начал... Гоблин его выследил и убил. – Чезаре не простит, если узнает... – Я об этом думала. Но я все равно не смогу. Я боюсь. Потом, Чезаре узнает – он меня тоже не пощадит. – Мы уедем, Марго, клянусь небом, уедем... Голоса стихли. Марго и Маттео ушли дальше по палубе. Рокко опустил глаза и посмотрел на Эбби. Она отчаянно вытаращила глаза и укусила его в ладонь, только тогда Рокко опомнился и выпустил ее. – Прости, заслушался. – Ой, Рокко, страсть какая! В смысле ужас! Так надо же этого Гоблина в тюрьму! – Надо. Только свидетелей нет. Видишь, все его боятся. Ладно, пойдем на палубу. Куртку все равно не расстегнешь... Разговор за столом не клеился. Марго все время смотрела в сторону, глаза у нее были красные и заплаканные. Маттео посерьезнел и казался старше лет на десять. Рокко небрежно болтал с Эбби, но она чувствовала, как он напряжен. Что-то назревало в воздухе, словно где-то далеко зародилась и уже неслась к ним на всех парах гроза... Когда показался причал, Эбби про себя вздохнула с облегчением. Сейчас прогулка закончится, они с Рокко поедут к ней домой, закажут какой-нибудь человеческой еды и займутся любовью. Завтра целое воскресенье, и если ей повезет, то Рокко никуда не поедет, а останется с ней. Эбби Лаури так хорошо себе все это представила, что даже зажмурилась и засмеялась от счастья. Сходни стукнули о причал. Рокко подал руку Эбби, Маттео прошел чуть вперед, чтобы помочь своей ненаглядной сойти на землю... – Сучка! Эбби вздрогнула. Это был жуткий голос. Нет, он не был хриплым и устрашающим, в нем не слышалось сипения и скрежетания железных когтей Фредди Крюгера, но Эбби при звуках этого голоса продрал мороз по коже, а ноги заходили ходуном. Маттео окаменел на сходнях. Марго издала дикий вопль и шарахнулась назад. Один только Рокко был спокоен и невозмутим. Молниеносным движением он передвинул Эбби к себе за спину, заслонил собой, а потом Эбби увидела и услышала... |