Онлайн книга «Теория страсти»
|
— Так возьмите и помогите. — Десять баксов. — Что? — За погрузку десять баксов. — Господи, да у вас болезнь. Хорошо. Согласна. Дик легко вскинул чемодан на плечо и небрежно забросил его внутрь самолета. Мышцы протестующе напряглись, но внешне это выглядело круто. Девица недовольно поджала губки. — За десять долларов могли бы быть и поаккуратнее. — Поаккуратнее за пятнадцать. — Ясно. Можно залезать? — Да. Вам помочь? — Не надо, а то я разорюсь. — Один — один. Вы меня уели. Пристегивайтесь. Сейчас заскочим в одно место и полетим. — То есть как — заскочим? — Обыкновенно. Это недалеко. Констанция Шелтон впервые в жизни ехала на самолете по шоссе. Ощущение было совершенно идиотское. Неприятный рыжий парень с наглым лицом рулил своей колымагой, колымага дребезжала и чихала, оставляя позади шлейф черного дыма. Конни очень смутно представляла себе дальность предстоящего перелета, но запас доверия к данному летательному аппарату таял на глазах еще на земле. Они подъехали к длинному металлическому ангару, из которого тут же высыпала толпа весьма подозрительных пуэрториканцев, и между ними и неприятным пилотом завязался оживленный разговор. Взгляды, которыми одаривали собеседники этого рыжего типа Констанцию, с большой натяжкой можно было назвать дерзкими. Это были сальные, грязные, потные, наглые взгляды, от которых хотелось закрыться руками. Будущий психолог прикрыла глаза и заставила себя думать о приятном. Прибой. Пальмы. Запах цветов… Очередной выхлоп мотора грохнул, как выстрел, и Конни вздрогнула, открывая глаза. Рыжий скрылся в ангаре, но через некоторое время показался снова, неся на обоих плечах по здоровенной канистре, явно полной. Собеседники выразили горячий восторг — видимо, вызванный физическими данными рыжего, — и не изъявили ни малейшего желания помочь. Канистры с неприятным бульканьем заняли свое место рядом с чемоданом Конни, рыжий совершил, еще две ходки, потом попрощался с пуэрториканцами, причем на прощание они пустили по кругу бутылку с подозрительно мутной жидкостью. Рыжий от души глотнул из бутылки, вытер губы предплечьем и вскочил на свое место. Движения его были уверенными и сильными, но разило от него чистым спиртом. Конни брезгливо скривилась и постаралась отодвинуться подальше. От смеси запахов ее слегка замутило, и она с ужасом подумала о предстоящем полете. О состоянии белых брюк (чтоб ты провалилась, Рокси!) она старалась совсем не думать. Рыжий лихо вырулил от ангара обратно на шоссе и громко проорал: — Куда летим? Все, с ужасом подумала Конни. Пьяный в дым. Не вспомнит даже собственного имени. — Я, пожалуй, останусь здесь до завтра… — Что? — До завтра останусь… — Уговор есть уговор. Триста девяносто плюс десять за погрузку. Так куда летим? — Вы что, сумасшедший? На Багамы мы летим. — Мисс, не хотелось бы выглядеть занудой, но Багамы состоят из полутора десятков больших и малых островов. Хотелось бы знать поконкретнее. — Ой, Господи! Эльютера. — Что? — ЭЛЬЮТЕРА!!! — Понял. К Фишеру или Босуорту? Или к Савиньи? — Что? А, к Босуорту. Отель «Рай в шалаше». Больше ничего не знаю. — О'кей. Держитесь, взлетаем. Дальнейшее Конни не видела, но зато слышала и обоняла. Самолет гремел и звенел, воняло гарью и керосином, кресло ходило под ней ходуном, и девушка малодушно зажмурилась, на всякий случай попрощавшись мысленно с Рокси и профессором Малколмом. Потом было ощущение все увеличивающейся скорости и того, что самолет сейчас развалится, потом толчок — и неожиданно стало тихо и плавно. То есть тихо по сравнению с тем, что было на земле. Конни осторожно приоткрыла глаза и чуть не заорала. Земля вставала дыбом справа от нее, слева было ослепительное небо, а сама Конни неудержимо валилась набок, прямо на противного рыжего. Он издал дикий вопль и рассмеялся. — Здорово, верно? Каждый раз радуюсь, как дитя. Затошнит — откройте форточку. Вообще-то сзади валяется ведро, но до него вам не добраться, а я не могу бросить руль. — Го… Господи… — Не бойтесь, мисс. Вы в надежных руках. — Я не боюсь. Какой смысл? Что это трещит? — Честно говоря, не знаю. Этому коню лет сто, он сменил десяток хозяев и болеет всеми самолетными болезнями. До сих пор не падал, так что нет никаких оснований думать, что упадет именно на этот раз. Конни с тоской взглянула в окно — и уже не удержалась от крика, на этот раз радостного. Под ними был океан. Красно-золотое солнце клонилось к горизонту, небо наверху уже потемнело, но было еще светло, а по бескрайней поверхности воды гуляли мелкие злые волны. — Вы чего кричали? — А? — Чего кричали? — От красоты Я никогда не видела океана. Он потрясающий. — Согласен. Как полет? — Я думала, будет хуже. Неожиданно рыжий нахмурился и прижал плечом съезжающий наушник. — Тампа, Тампа, я Чарли Танго семь, ответьте, не понял сообщение. Наушник страстно пробулькал в ухо мистеру Джордану нечто волнующее, потому что мистер Джордан явно переменился в лице. Конни с беспокойством заглянула ему в глаза. — Что-то не так? — Практически все. Над Эльютерой начинается гроза. — Это плохо? — Не то чтобы плохо… — Лететь нельзя? — Лететь можно. Сесть трудно. — Тогда вернемся? — Нет уж. Я не упущу свои четыреста баксов. — Жадность погубила многих людей. Вы уверены, что справитесь? — Мисс, перед вами бывший военный летчик. Я садился на скалы вслепую, ночью, на глазок, когда отказали все приборы. — Ох… а давно? — Давно. Но помню все, как сейчас. При случае расскажу. Кстати, как вас зовут? — Мисс Шелтон. — И все? — А что вам еще надо? — Ну как-то вас мама с папой называют? Или так и говорят: мисс Шелтон, идите ужинать? — Нет. Не говорят. Конни замолчала и отвернулась к окну. Настроение было отвратительное, к тому же ее не покидала тревога. Самолет был слишком ненадежен, не говоря уж о пилоте. Дик Джордан окончательно проникся презрением к дамочке. Гнушается, значит? Нос воротит? Видал он таких. Привыкли с детства командовать и помыкать, но он не из таковских. Нарочно посадит самолет подальше от пансиона старого Босуорта, а когда она попросит дотащить чемодан, слупит с нее еще полсотни! |