Онлайн книга «Ты - лучший»
|
Морин мрачно пробормотала: – Я же сказала, все произошло слишком быстро. Он в одно мгновение повалил меня на ту проклятую кушетку… – Вы не настолько хрупки, моя дорогая! – За дорогую спасибо, а что до моих габаритов – ну знаю, знаю я! Большая девочка, что ж делать. Я честно худею раз в месяц. Сижу на одной минералке, хожу в тренажерный зал. Не помогает. Джон неожиданно выпалил: – А зачем? Вы же действительно красивы! Пожалуй, если выбирать между вами и супермоделью… Морин зарделась и затрепыхала ресницами так нахально, что Джон только махнул в отчаянии рукой и размашисто зашагал к дому. На пороге их встретила Алисия, помощница Каседас, миловидная девчушка лет восемнадцати. Морин знала о ней только со слов Мерседес и порадовалась тому, что слова эти соответствовали действительности: Алисия оказалась совершенно очаровательным и непосредственным существом. Она с неприкрытым восторгом уставилась на Морин и воскликнула: – Мерседес ничуть не преувеличила. Вы потрясающая! Морин улыбнулась и тут же подумала, что если бы эти слова произнес Джон, с той же страстью и искренней симпатией, она была бы куда счастливее. – Спасибо, вы очень добры. – Каседас сейчас выйдет. Она борется с веяниями моды. Перемерила кучу платьев и близка к обмороку. Мерседес сообщила, что у вас отличный вкус. Джон немедленно вновь уставился на мини-юбку, и Морин хмыкнула. – Вы очень добры, Алисия, могу только повторить это. Некоторые гораздо более скептично настроены на сей счет. – А я просто уверена, что вы будете великолепны абсолютно во всем. Джон подал голос. – Может быть, пригласим мисс О’Лири в дом? – О, конечно. Простите, я такая бестолковая. Все смешалось в моей голове из-за этого приема. Мы ведь тут живем очень тихо и уединенно, мисс О’Лири… – Просто Морин. Пожалуйста. – Хорошо. Да, так вот я и говорю, обычно у нас тихо и спокойно, никаких приемов, гостей, нарядов. – Алисита, детка, удели мне немного своего внимания. Что-нибудь произошло за то время, пока я встречал мисс… Морин? – Прости, Джон. Я совсем забыла. Звонил ветеринар, он подъедет после трех, заодно привезет почту. – Отлично. Что-нибудь еще? – Тюра звонила. Она прилетает в пятницу, прямо с корабля на бал. Надеется, что сможет остаться на уик-энд. Как я понимаю, она сама себя пригласила. В голосе девушки прозвучала плохо скрытая неприязнь, Морин это заметила и немедленно поинтересовалась: – А кто у нас Тюра? Она была уверена, что это и есть предполагаемая подруга мистера Карлайла, но голос Джона прозвучал более чем холодно: – Друг семьи. Сейчас извините меня, у меня много дел. Увидимся попозже. Алисита все вам покажет и расскажет. Багаж сейчас привезут. Освобожусь я не раньше вечера, но вы в хороших руках. До встречи. Морин едва удержалась, чтобы не послать ему воздушный поцелуй на прощание. Это было бы слишком. Суровый немногословный ранчеро, привыкший отдавать приказы и выслушивать отчеты об их исполнении, не может адекватно воспринимать невинные шутки. Хозяйка дома, Каседас, оказалась самым милым и самым несчастным созданием на свете. Она покорила сердце Морин с первых секунд знакомства, воскликнув с искренним облегчением: – Ох, слава богу, вы здесь и вы так прекрасны! Если бы вы знали, как я рада! Мерседес – прелесть, но, честно говоря, я ее побаиваюсь. Рядом с ней я всегда вспоминаю, что во мне всего полтора метра росту, предки мои были индейцами, а сама я родилась в глухой деревушке в сердце сельвы. Комплекс неполноценности в чистом виде. Но с вами мы поладим. – Наверняка. Хотя бы потому, что во мне почти два метра, и я тоже родилась в глухой деревушке, только под Дублином, а предки мои были ирландцами, что еще хуже, чем индейцы. Они обе рассмеялись и чокнулись высокими бокалами с ледяным лимонадом. После этого маленькая черноволосая женщина посерьезнела. – Нам с вами предстоит испытание, особенно вам, потому что я-то без зазрения совести спрячусь за вашу спину. – Думаете, я могу наделать ошибок? – Морин, милая, конечно нет. Ошибки – это моя прерогатива. В вас чувствуется класс. Стиль. Шик. У вас смеющиеся глаза, а значит, бесстрашное сердце. Потом, я всегда боялась красавиц, всю свою жизнь, а вот вас совсем не боюсь. Вы – хороший человек, и все у вас получится. – Ох, Каседас, я совсем не так безмятежна. Мой рост… – Прибавляет вам великолепия. Такой и должна быть хозяйка дома. Я себя никогда не чувствовала хозяйкой. Вся эта роскошь не для меня. Отец Джона, мой муж, привез меня сюда, и я в первое время даже не могла спать под крышей. Боялась этого дома. Думаю, он так и не стал для меня родным. – Но дом прекрасен. Никакой вычурности, все красиво и естественно. – Это все Джон. Он ведь тоже вырос в простых условиях. Знаете, многие, разбогатев, кидаются в крайности. Наш сосед, вы его увидите на приеме, живет неподалеку, на излучине Реки. Километров двадцать отсюда. И вот, представляете – сельва, Река, а на берегу стоит кошмарное чудище из пластика и бетона. Днем жара, во время дождей по стенам ползают мокрицы, но зато античные статуи на галерее стоят, и отхожее место напичкано электроникой. – Интересно, зачем? – Никто не знает. Всю электронику замкнуло почти сразу. Сыро. Это же Лес. Морин помолчала, а потом осторожно поинтересовалась: – Каседас? Расскажите мне немного о Карлайлах. Вообще об этой семье. – Строго говоря, Карлайлами можно считать только Джона да его покойного отца. Все остальные – Аркона. Масса гонора, денег и родословная до Ноева ковчега. Среди них есть совсем неплохие люди, как Мерседес, например, есть отвратные, есть невыносимые, но в целом это настоящий латиноамериканский клан. Джон о них и знать не знал до пятнадцати лет, но сейчас в нем проснулся голос крови. Что поделать. Родня. Могу сказать только: среди них он единственный нормальный человек. – Но он довольно суров. – О, вы не знали его отца. Дикое Сердце одним движением бровей разворачивал табун лошадей. Говорил мало, не признавал нежностей и считал, что все зло от цивилизации. – Что ж, в чем-то он прав. Достаточно взглянуть вокруг, чтобы понять: человек здесь совершенно лишний. И без него хорошо. – Морин, я не зря в вас влюбилась с первого взгляда. Ричард тоже одобрил бы ваши слова. – Вы любили его? Маленькая женщина ответила просто и тихо: – Очень. Но он всю жизнь любил другую. Мать Джона. Я так и не смогла занять место в его сердце. |