Книга Живая кукла, страница 31 – Хеди Уилфер

— Ты только наполовину итальянец. И потом, почему ты считаешь, что я забеременела? Я в этом не уверена.

Витторио бросил на нее насмешливый взгляд.

— Ну конечно, ты же эксперт в таких делах. Ты, женщина, которая никогда даже…

— Говорят, не все беременеют с первого раза, — сказала Лавиния, но по его лицу поняла, что он ей не верит. — Я не хочу брака, Витторио, — упорствовала она. — Даже если я беременна. В наши дни все по-другому. Я и одна смогу воспитать ребенка…

— На какие средства? Уж не на тот ли миллион Мариетты, от которого ты отказалась?

Мысли Лавинии беспорядочно метались. Она не знала, к каким еще аргументам прибегнуть.

— Ребенку нужны не только деньги, но и многое другое, — ответила она быстро.

Как он узнал о предложении Мариетты? Та вряд ли сама рассказала ему об этом.

— Ребенку нужна любовь, — продолжила Лавиния.

— Думаешь, я не знаю этого? — возразил Витторио. — Уж мне-то об этом известно больше, чем тебе. В конце концов, я не был в детстве обделен родительской лаской и обещаю тебе, что не допущу, чтобы мой ребенок остался без моей любви.

Он остановился, услышав печальный вздох Лавинии, и его сердце переполнили сострадание и вина.

— Лавиния, любовь моя! Прости меня. Я не хотел обидеть тебя. Просто ты должна понять, что мой ребенок дорог для меня так же, как и ты сама.

Она смотрела на него, не в состоянии вымолвить ни слова.

Витторио опять играет роль. Он не любит ее. Она знает это. И хотя его слова грели душу, Лавиния пыталась убедить себя, что все это ложь.

Лихорадочно вцепившись пальцами в кольцо, которое он подарил ей, она пыталась снять его. Глаза, в которых читались гордость и одновременно боль, наполнились слезами. А он любовался ею, не отводя взгляда, как до этого во время обеда, и вспоминал, что говорили о ней другие.

— Я так рассердилась, когда Мариетта предложила Лавинии деньги! — сказала ему Гейбриелла возбужденно. — Я никогда не думала, что ты найдешь себе достойную пару, но ошиблась. Лавиния очень любит тебя. Так, как только может любить женщина. И я надеюсь, что так же буду любить человека, который когда-нибудь станет моим мужем.

— Она очень тебе подходит, дорогой, — шептала ему мать.

— Она красива и молода, и у нее очень доброе сердце! — восторгался дед.

После обеда был момент, когда дед подшутил над Лавинией, и она повернулась к Витторио, как бы ища у него защиты. Умоляющий взгляд так отозвался в его сердце, что он готов был схватить ее и унести туда, где они были бы одни и принадлежали только друг другу.

Наконец Лавиния справилась с кольцом и, отдавая ему, сказала гордо:

— Я никогда не выйду замуж за человека, который меня не любит.

Витторио закрыл глаза, повторил про себя ее слова, чтобы убедиться, что не ослышался, открыл их и шагнул ей навстречу. Она была самым большим сокровищем в мире, и, потеряв ее, Витторио потерял бы все. Если же получит…

Он глубоко вздохнул и спросил нежно:

— Значит ли это, что ты не выйдешь замуж за того, кого не любишь?

Лавиния застыла, лицо ее побледнело, а затем медленно стало покрываться румянцем.

— Да, можно сказать и так… — начала она, а затем, захлебываясь, выпалила: — Я не могу выйти замуж за тебя, Витторио! Не могу…

Он же приблизился к ней, раскрыл объятия и воскликнул:

— Я не отпущу тебя, Лавиния!

— Из-за того, что между нами произошло? Из-за того, что может родиться ребенок?

Но Витторио уже крепко прижимал ее к себе и ловил ртом ее губы.

— Из-за этого, — промолвил он. — И из-за этого. И из-за тебя.

— Из-за меня?

Лавиния попыталась вырваться, но он не отпустил ее. Заключив ее лицо в ладони, он посмотрел ей в глаза, умирая от любви и желания, и умоляюще произнес:

— Пожалуйста, дай мне шанс доказать мою любовь, и все станет совсем по-другому.

— Что ты пытаешься мне сказать? — спросила Лавиния.

Казалось, она видит прекрасный сон.

— Я пытаюсь сказать словами то, что уже сказали тебе мои чувства, мое сердце, моя душа и мое тело, моя дорогая, обожаемая и бесценная Винни! Ты ведь все поняла, когда мы занимались любовью, не так ли?

Подняв голову и посмотрев ему в глаза, Лавиния подумала, что это правда, и сердце ее наполнилось восторгом, которого она до того не знала. Такие глаза не могут лгать. Да и тело его недвусмысленно говорило о том же.

Лавиния невольно покраснела, почувствовав, как сама начинает реагировать на его возбуждение.

— Я думала, это просто секс… Что я такого сказала? — удивилась она, когда Витторио громко рассмеялся.

— О, любовь моя! Если бы я уже не имел бесспорного доказательства твоей чистоты, твои слова, несомненно, убедили бы меня в этом. Любая женщина, знающая, что такое «просто секс», сразу поймет, что…

Он остановился, улыбнулся ей и нежно поцеловал, прежде чем продолжить:

— Нет, зачем мне это объяснять? Обещаю, что у нас никогда не будет «просто секса». У нас будет любовь, которую мы станем дарить друг другу всю нашу жизнь.

— О, Витторио! — прошептала она, как в бреду, когда через пару минут он положил ее на кровать и начал медленно раздевать. — Все мои вещи уже упакованы, и мне не во что будет переодеться…

— Черт с ними, с вещами! — воскликнул Витторио. — Я ни о чем не могу думать, кроме как побыстрее оказаться с тобой в постели.

— Как странно, — прошептала Лавиния. — Именно об этом мечтаю и я.

* * *

— В свое время твой дед настоял на такой свадьбе, какую, ему хотелось. Но уж крестины мы устроили тихо, по-семейному, — смеясь сказала Лавиния мужу, когда они оглядывали огромную толпу гостей, наполнивших недавно заново отремонтированный и обставленный «президентский» номер в одном из принадлежащих им отелей.

— Да… Ты уверена, что малышу хорошо с ним? — спросил Витторио, посмотрев в другой конец комнаты, где дед с гордостью показывал трехмесячного правнука гостям и партнерам по бизнесу.

— Ну, как твой дед не устает напоминать нам, он держал на своих руках больше малышей, чем мы с тобой, — ответила Лавиния.

— Да, но ни один из них не был нашим сыном, — заметил Витторио и добавил: — Я лучше заберу Питера у него. Скажу, что его пора кормить.

— Как мило, — пробормотала Гейбриелла невестке, когда они обе наблюдали за Витторио. — Я всегда чувствовала, что Вито будет хорошим отцом.

Лавиния улыбалась, продолжая смотреть, как мастерски ее муж держит сына, рожденного ровно через девять месяцев и один день после их свадьбы. Она улыбалась, ибо знала, что, когда малышу исполнится год, у него появится брат или сестра.