Книга Валлийская колдунья, страница 15 – Рексанна Бекнел

Дети сразу послушались. Хотя Уинн хотелось окликнуть их, собрать около себя, обнять и убедиться, что все они живы и здоровы, сил у нее хватало только на то, чтобы стоять и дрожать.

— Вы в порядке? — снова повторил англичанин. И снова Уинн не ответила. Не могла. Дело в том, что она была далеко не в порядке. Ее жизнь, которая казалась такой ровной и спокойной, такой предсказуемой, теперь рушилась. И все из-за этого человека.

Он положил руку ей на плечо и повернул лицом к себе, но она резко отпрянула. Хотя Уинн ясно ощущала присутствие незнакомца, даже еще не видя его, это было ничто по сравнению с тем, как подействовало на нее его прикосновение. Эффект был таким сильным, что потряс ее до самой глубины. Уже отпрянув, она все равно ощущала отпечаток каждого его пальца.

— Держитесь подальше от меня, — прошептала она, то ли со страхом, то ли с угрозой в голосе. — Держитесь подальше от меня и моих детей.

— Послушайте, Уинн. — Он шагнул вперед, умоляюще раскрыв руки. — Позвольте мне рассказать вам все, и тогда вы поймете.

— Я и так поняла достаточно, — ответила она. — Вы пришли сюда, чтобы украсть одного из моих детей. Поэтому вы мой враг, и… и… — Голос ее дрогнул, и она поняла, что говорит, как взволнованная женщина, а не как противник, которого нужно опасаться. И все же она продолжала, очертя голову. — Я буду бороться с вами всеми силами.

Уинн хотела шагнуть назад и повернуться. Фицуэрин стоял слишком близко. Он выглядел слишком большим и грозным. Но прежде чем она шевельнулась, он схватил ее за руки. И снова Уинн внезапно пронзило как молнией, она едва удержалась на ногах. Затем Клив приблизил к ней лицо и тоже со злобой посмотрел ей в глаза.

— А я не хочу бороться с вами, — отрезал англичанин, слегка встряхнув ее для убедительности. — Один из ваших детей, скорее всего, родился от сэра Уильяма Сомервилла. Это очень могущественный и богатый человек, и он хочет одарить своего сына всеми благами, которые ему причитаются.

— Почему вы так уверены, что это один из моих детей?

— Здесь, в Раднорском лесу, он оставил женщину, которая уже носила его ребенка. Он называл ее Ангелиной, и хотя я обыскал весь лес, но не смог ее найти. А у вас живут пятеро английских сирот, родившихся в то время.

Он пожал плечами, словно это было весомым доказательством, но сомнения Уинн не рассеялись. Никогда она не отдаст своих детей какому-то англичанину.

— Это вовсе ничего не доказывает. Кроме того, каждый знает, что англичане ненавидят своих незаконных отпрысков, — огрызнулась она в ответ. — Разве ваш отец не испытывал к вам ненависти?

По тому, как сжались пальцы на ее запястьях, Уинн сразу поняла, что удар попал в цель.

— Ах ты маленькая ведьма, — пробормотал он сквозь зубы. — Я потому и приехал сюда, что незаконнорожденный. Этим мальчишкам — да и всем им — нужны отцы. Им нужны мужчины, с которых они могли бы брать пример. От которых слышали бы похвалу.

— У них есть мужчины — настоящие мужчины, которые не убивают, не грабят, не насилуют! У них есть Дрюс — и они берут с него пример.

— Но он им не отец, — Фицуэрин еще раз встряхнул девушку. — А ты им не мать.

Будь ее руки свободны, она бы ударила его. А так ей ничего другого не оставалось, как смотреть на него со злобой. Может, она им и не мать, но зато самый близкий для них человек. Все же в наступившей тягостной тишине Уинн не могла не вспомнить, о чем только что думала. Им действительно нужен отец, и не только мальчикам. Но не англичанину решать, кто будет этим отцом.

Она набрала в легкие побольше воздуха и приказала себе успокоиться. Затем, прищурившись, сердито уставилась на него.

— Я сделаю так, что вы очень пожалеете о своем приезде в Уэльс, — начала она. — Вы думаете, что можете запросто приехать сюда, наговорить с три короба о титулах и землях и тем самым оправдать кражу ребенка из единственного дома, который он знает. И вы в самом деле полагаете, что я буду сидеть сложа руки? — Она сухо рассмеялась и движением плеча сбросила его ослабевшие пальцы.

Подавив желание потереть запястья там, где он прикасался к ним, Уинн продолжила:

— Меня называют Вещуньей Раднора не просто так. Я та самая Валлийская колдунья, о которой вы говорили, и у меня есть дар, силу которого вы даже не можете представить. Я узнала о вашем появлении в этом лесу задолго до того, как увидела вас. И я уже сейчас могу предсказать несчастья, которые обрушатся на вас и ваших людей, если вы задержитесь в этих краях. Болезни. Сумасшествие. Даже смерть, если вы не поспешите с отъездом, — добавила она для весомости, хотя в эту секунду ей это не казалось таким уж большим преувеличением. Она сама убьет его собственными руками, если останется только это средство, чтобы избавиться от него.

С минуту англичанин внимательно изучал ее, а затем ухмыльнулся.

— Вы суеверные люди. Не сомневаюсь, здешние жители верят во все твои чудеса — возможно, кое во что ты веришь сама. Но тебе не отпугнуть меня своими дикими россказнями.

— Тогда вы еще больший глупец, чем я думала, — ответила Уинн с высокомерной улыбкой. Сейчас она чувствовала себя сильнее и увереннее — он сам шел к ней в руки. Она гордо вздернула подбородок и подбоченилась. — Вы получили мое первое и последнее предупреждение. Теперь я, не буду испытывать ни малейших угрызений совести по поводу несчастий, которые обрушатся на вас и ваших людей.

К ее замешательству, однако, он всего лишь самодовольно хмыкнул и нагло оглядел ее с ног до головы, задержав взгляд на выпуклой груди, а затем на губах, прежде чем вновь взглянуть ей в глаза, в которых читалось потрясение.

— Если бы ты задалась целью соблазнить меня, пустив в ход свои женские чары, а не отпугнуть каким-то сомнительным даром, то преуспела бы гораздо больше. — Затем он протянул руку и, поймав один завиток ее распущенных волос, намотал его на палец. — У тебя есть муж?

Уинн, почувствовав резкую боль от его прикосновения в ее волосам, повернулась и помчалась прочь. Она не видела тропы, когда неслась напролом через лес, догоняя детей. Она знала только одно — этот англичанин обладал над ней властью, какой до сих пор не имел ни один мужчина. Она давала строгий отпор каждому, кто подкатывался к ней подобным образом, и никому из них не приходило в голову разозлить Валлийскую колдунью.

Но этот мужчина… Только от одного его неторопливого горячего взгляда во рту у нее пересыхало и из головы улетучивались все мысли. Он превращал ее гнев в нестерпимое жжение где-то в самой глубине живота и лишал способности сосредоточиться. Неужели он тоже обладает какими-то силами? Каким-то даром, гораздо сильнее ее собственного? Она слышала о волшебниках и магах, но никогда не встречала ни одного мужчины с такими способностями. Только женщин.

Его ухмылка долго преследовала ее, но она приказала себе забыть о ней. Пусть смеется. По крайней мере, она знала, что ослабела всего лишь от его прикосновения и волевого взгляда. Если она будет держаться от него подальше и не смотреть ему в глаза, то с ней будет все в порядке. Она обдумает свои действия в тишине и покое. Изобретет тысячу несчастий для него и, в конце концов, прогонит его прочь.