Книга Валлийская колдунья, страница 56 – Рексанна Бекнел

По правде сказать, Уинн льстила его властность. Он был мужчиной, которому любая хотела бы принадлежать, — если, конечно, женщина хочет принадлежать мужчине.

Но Уинн не желала никому принадлежать, как всякая уважающая себя валлийка. Это больше подойдет хилым, боязливым английским девицам, а не сильной женщине Уэльса. И уж конечно, не Раднорской вещунье.

— Я не думал верховодить тобой, Уинн, как и не собирался лишать тебя самостоятельности. Но я ни за что не откажусь от того, что мы начали.

Он провел пальцами по ее руке, от запястья к локтю ж еще выше, до плеча. Даже сквозь рукав она чувствовала тепло его прикосновения.

Это какая-то магия, подумала она, глядя ему в глаза, когда ее кожу охватило пламя. Самая сильная магия на всем свете. И почему именно он должен был пробудить в ней это волшебство?

Но это был он, и, если она целый день задавала себе вопрос, почему пошла к нему так бездумно и смело, теперь у» нее был ответ. Во всем виновата магия.

Клив шагнул к ней, так что теперь их разделяло всего несколько дюймов. Она могла бы поклясться, что осязает его тело, хотя они не соприкасались. Но она знала, что почувствует, когда твердые бедра прижмутся к ее ногам, а мускулистая грудь к ее мягкой груди.

Он склонился к ней, как будто бы для поцелуя, и она напряженно подалась вперед в радостном ожидании. Но тихий смешок и громкое «ш-ш-ш», заставило их отскочить в разные стороны.

— Я же велела тебе сидеть тихо! — накинулась на Мэдока Бронуэн.

— А я ничего и не делал!

Гневное выражение лица Бронуэн сменилось робкой улыбкой, когда она взглянула на Уинн и Клива. Вместо обычной стеснительности, Уинн, к своему ужасу, увидела в девочке мечтательную задумчивость и сразу догадалась, что себе Бронуэн напридумывала.

— Что вам нужно? — поинтересовался Клив с беспечной улыбкой.

— Ничего особенного, все в порядке, — ответила Бронуэн. — Мы не хотим мешать вам.

— А вдруг он хочет, чтобы ему помешали, — с серьезным видом возразил Мэдок. — Девчонки, может, и любят целоваться, но только не мальчики.

— Ну конечно, и мальчики тоже, — ответила Бронуэн. На лице ее было написано терпение, она уперлась кулачками в бока, совсем, как мамаша, выговаривающая своим детям. — Когда они вырастают в мужчин, им это нравится. Иначе откуда бы у них взялись собственные дети, как ты думаешь?

Мэдок посмотрел на нее с раздражением.

— Не от поцелуев же, глупая. Разве ты не помнишь, что рассказывала Уинн? Об английских воинах и наших матерях… — Он замолк при воспоминании о том зверстве и подозрительно взглянул на Клива. — Что ты делаешь с Уинн?

— Погоди минутку, Мэдок. — Уинн отошла от Клива и присела перед мальчиком. Она зажала в ладони его ручки, не зная, как объяснить происходящее. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее дети считали, будто все мужчины насильники. — Поцелуи могут быть… в общем, очень приятными, — начала она. — Так мужчина и женщина могут выразить, что…

— Что они любят друг друга, — закончила Бронуэн и покачала головой, глядя на Мэдока. — Мальчишки все-таки такие глупые!

— Вот и не правда! — закричал он в ответ.

— Что случилось? — поинтересовался Рис, подбегая к ним. Он подключился к спору между Бронуэн и Мэдоком, а Уинн выпрямилась. Придется быть более осторожной, сказала она себе. А то целуется с Кливом средь бела дня, на виду у всех — и детей, и взрослых. Она осторожно бросила взгляд туда, где мужчины разгружали лошадей, и сразу же потупилась, уставившись на носки пыльных башмаков. Дрюс ухмылялся. Баррис тоже. Люди Клива выглядели немного неуверенно, но все же в их жадных взглядах улавливалось какое-то похотливое любопытство. Да она просто круглая дура!

— Поцелуи могут быть очень приятными, — тихо прошептал ей на ухо Клив и обнял ее за талию, прежде чем она успела отскочить в сторону. — Так мужчина и женщина могут выразить…

— Что они любят друг друга? — резко договорила она, выведенная из себя тем, что ему всегда удается затронуть в ней нужную струну, — прикосновением, взглядом или просто хрипловатым шепотом. — Любовь здесь совершенно ни при чем, — заявила она, высвобождаясь из досаждающего ей объятия.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Возможно, если бы ты была более опытна в этих делах, я бы поверил твоему возражению. Но мы оба знаем, что это не так.

Она была спасена от ответа, потому что в эту секунду перед ними возникла хрупкая фигурка Артура.

— Вы собираетесь пожениться?

Он был так серьезен, а глаза смотрели так внимательно, что Уинн растерялась, не зная, что ей следует ответить. Конечно же, они не собирались жениться. Нелепая мысль. Она взглянула на Клива в надежде призвать его на помощь, но, к ее удивлению, он тоже был огорошен невинным вопросом Артура.

Смятение Уинн тут же переросло в гнев. Каким бесчувственным, жестоким эгоистом оказался Клив! Конечно, их поцелуй не означал, что они поженятся, — его намерения были не так благородны. Несмотря на все его разговоры о последствиях и о том, что отныне их пути переплелись, для нее у него была отведена только одна роль: временной любовницы. Женщины для удовольствия, какая была у лорда Сомервилла, прежде чем он оставил ее, бедную валлийскую крестьянку, одну с ребенком, как только вдоволь натешился ею.

У инн окаменела от гнева, но потом повернулась к Артуру.

— Поцелуй не всегда означает любовь. И вовсе не означает обещание жениться. — Она сглотнула комок в горле, стараясь смягчить резкие интонации, — Иногда женщина должна поцеловать нескольких мужчин, прежде чем найдет того, кто ей нужен, — единственного, за которого она захочет выйти замуж, чтобы создать семью, — добавила она, бросая на Клива ядовитей взгляд.

Увидев беспокойство на его лице, она испытала злорадство. Юное личико Артура выражало смятение и разочарование, и Уинн могла бы поклясться, что Клив буквально скорчился под его пристальным взглядом.

— Ты разве не хочешь жениться на Уинн? — спросил Артур, все еще с надеждой в голосе.

Клив прокашлялся. Он сосредоточился на Артуре, совершенно не обращая внимания на Уинн.

— Все не так просто, парнишка. Иногда… иногда… — Он посмотрел на Уинн, и их взгляды скрестились. — Иногда мужчина тоже должен поцеловать нескольких девушек, прежде чем он найдет ту, с которой хотел бы провести остаток дней.

На том и покончили, хотя Артура не совсем успокоили их пространные объяснения. Клив отправился на охоту с двумя своими воинами. Артур взобрался на молодой дубок и уставился в безоблачное вечернее небо. Уинн велела остальным детям собирать хворост и занялась приготовлением ужина. Но каждое слово, сказанное Кливом, без конца вертелось у нее в голове, как незатухающее эхо.

Что он имел в виду? Была ли она просто одной из многих женщин, которых он должен распробовать, прежде чем обзавестись женой? Или он имел в виду, что теперь, после того, как он перебрал нескольких женщин, именно с ней он готов быть рядом до конца жизни?