Онлайн книга «Кибер-вождь»
|
— С этим я как-нибудь сам справлюсь, — насупился Хиллари. — Но бывает иногда. Срываюсь. Это неподконтрольно рассудку. Ты — по техническим причинам — не поймешь меня… О! Внимание! Включается Эмбер. — Лепетунья наша, — губы Фанка сдвинулись в разные стороны. — Что ОНА может сказать о Хлипе?.. — Хлип, — трепетным голосом, вся в образе, полушептала Эмбер на вдохе, — это мой знак! Я родилась под созвездием Хлипа. Гельвеция права, но я скажу больше: Хлип — брат всем централам, брат навеки, его песни — сама искренность, а Диск — его послание, отправленное из небытия. Я знаю — мы услышим Диск… — Она знает!! — вслух позавидовал Хиллари. — Даже я, Принц Ротриа, не знаю, а она… — Тебе не кажется, что мания величия заразна?.. — перебил Фанк. — Кстати, сколько я буду стоить без Диска? — А?.. Ммммм… Если считать твои воспоминания, то… — А если и без них? — Тысяч тридцать, тридцать пять… Максимум пятьдесят. Учитывая уникальность и ажиотажный спрос — до ста тысяч, не больше. Хотя… за публику на аукционе трудно поручиться. Это затягивает, как рулетка. — У меня есть кое-какие деньги… — Где?! — Хиллари заглянул под матрас. — Без меня ты их не получишь. Они на номерном счету. — Та-а-ак… Сдается мне, что Боров взял тебя за жабры, а ты его — за кошелек. — Да, что-то в этом роде. Но он этого не знал. Я пропускал деньги мафии через банк, как выручку театра. И кое-кому доставалось еще, чтобы не возникало вопросов. — Значит, я не зря натравил отдел по борьбе с коррупцией на фискалов Карцбеккера. — Зря или не зря — сейчас неважно. Я могу отдать эти деньги тебе. Ты добавишь свои; у тебя обязательно есть что-нибудь в запасе… — Зачем? — Чтоб ты купил меня с аукциона. Ведь, как я понял, мне не избежать продажи… — В общем, да. Но почему я? — Потому что, — Фанк смотрел ему в глаза, — я не хочу достаться Сандре или Ромбергу. Если это случится, я сотру себя. Пусть кое-как — но Диск они не получат. А ты… ты не хочешь влезать в меня насильно. Я же вижу. Скажи им, что во мне нет Диска. Ну скажи, что тебе стоит?! Вместе мы с ними сладим. А можно еще взять взаймы; я знаю у кого… — У кого-то типа Борова? — спросил Хиллари, чтоб не отвечать на вопрос «Что тебе стоит?», напоминавший стон. — Хиллари, тебе никогда не вскрывали мозг долотом и кувалдой?.. Да, я не человек, я это сознаю, но я слышал о людях, которых убили, чтоб вынуть из них органы для пересадки, — говорят, это дешевле, чем купить трансгенную свинью… Представь, что ты идешь по улице и… — То, что ты мне предлагаешь, — преступление. Злоупотребление служебным положением в корыстных целях. — Разве ты хочешь продать Диск? — Нет. Но кто поверит?! Даже ты не поверишь. А меня засудят. — Но ведь никто об этом не узнает!.. — Чтоб ты понял — военнослужащим и штатскому персоналу Айрэн-Фотрис запрещено участвовать в аукционах министерства. — А если через подставных лиц?.. — Ха! И даже не думай! Ты что, не видишь, какие в тебе люди заинтересованы? Сандра, Ромберг, Доран — каждый наймет по два бюро частного сыска, чтоб уличить меня в подставе. И плюс к тому — они запустят механизм официального расследования. Преимущественное обладание коммерческой информацией — если накроют на том, что я это использовал, меня упрячут за решетку лет на тридцать с конфискацией. — Прости, я… почему-то подумал, что ты мне сочувствуешь… хоть это и глупо… — Сложный вопрос. Я сочувствую Хлипу, а ты — его часть. Фанк, я ничего не буду обещать… но я, быть может, что-нибудь придумаю, если ты не станешь возвращаться к этой теме. Эмбер тем временем открыла свое сердце, будто гардероб, и перетряхнула в нем кое-какие вещички — в частности, громко повинилась перед варлокерами и слезно взмолилась: «Простите меня!» — …Луис Ромберг! — объявил Доран; Фанк и Хиллари одновременно поглядели на экран. — К сожалению, мы не имеем достоверных данных, — зашелестел сухой голос директора «AudioStar», — о том, находится ли запись Диска в памяти киборга Файри… «Имеем», — подумал Хиллари. — …но если запись существует, то она принадлежит «Audio-Star» по условиям контракта, заключенного с Джозефом Вестоном… — Полегче, Ромберг! — накопившаяся в Сандре жадность наконец-то выплеснулась. — Диск мой! Хлип мертв, и все его права на песни перешли ко мне!! Так что заткнитесь! Я уже подала в суд на Хармона за то, что он присвоил Файри… — Ишь ты! — восхитился Хиллари. — Уже «присвоил»! Понимаешь? Я — тебя!.. — …и если вы сунетесь в мои имущественные интересы… — Раньше она и слов таких не знала, — проронил Фанк. — …я и на вас иск подам! За моральный ущерб! И я верну себе Файри, а вам — вот! — и она предъявила Ромбергу через стол наманикюреный красивый кукиш. Ромберг улыбнулся, словно извиняясь перед телезрителями за манеры Сандры. Эмбер захлопала глазами, Гельвеция отвернулась, а Каик Йонгер хитро скосорылился на Ромберга: — Что, слизень, получил по сопатке? Судись с ней, судись — может, отсудишь от свиньи рога. Контракт вспомнил, гнида плешивая. А как Хлипа в гроб закатал — помнишь? Нет? Так я напомню. — Вы сознаете то, что говорите при свидетелях? — мягко и гадко спросил Ромберг. — И что я могу привлечь вас к… — Ну, привлеки! — пожевав ртом, Канк внезапно и сильно плюнул в собеседника; Ромберг дернулся, плевок пронесся мимо, а Канк загоготал: — Нервный стал! В психушке подлечись! Я, может, лет пять бутки откладывал, чтоб в тебя харкнуть. А тебя даже слюни облетают… Вообще — кто тебя звал? Че ты приперся? Мы тут про Хлипа толковать пришли, а ты-то к нему каким боком? Похвались, что Хлипа продавал, — и брысь в парашу, без тебя дерьмо соскучилось. — Господа! Господа!.. — засуетился Доран, про себя радуясь: «Ну, наконец-то! А то мямлят, мямлят…» — Чего — господа?! — гаркнул Канк. — Где?! Тут сестренки с братками сошлись, а этот — лишний! — Как сестра Хлипа, я заявляю… — Сандра встала, подчеркивая серьезность момента. — Аааа, Сан! Сто лет тебя не видел — и еще бы столько! — возопил Канк. — Все нанимаешь по пятнадцать массажистов на ночь? — Канк, чтоб ты сдох! — легко вырвалось у Сандры, будто чих. — Закрой помойку! — Узнаю тебя, старуха! Ты совсем не изменилась! А ну, загни по матери, повесели народ!.. — Урод беззубый! — Сучья вешалка! Ни на хрен не нужна ты никому, только за бутки! Как профуфонишь все на мужиков, тебя за басс никто не снимет! |