
Онлайн книга «Капитан Удача»
— Багаж опечатан на «Скайленде». — Не службой безопасности. Таможенный контроль... и, кажется, юрист составлял опись содержимого. Ничего запрещённого к перевозке. Личные вещи, какие-то семейные реликвии, бумаги. — Замки ящика заварены. — Вот как? что-то не припоминаю... Вы ошибаетесь, капитан. Не думаю, что вы пытались покопаться в вещах умершего. — Что вы, как можно... просто осмотрел контейнер снаружи. Значит, вещи. Я хотел бы получить их опись. — Она есть в грузовых документах. — Очень краткая. «Личные вещи — весом 57,2 кг». Юрист не перетрудился, описывая их. — Боюсь, он был уже болен в момент описи. Позже ею госпитализировали с тяжёлой формой фэл. — Почти не сомневаюсь, что бригада, снаряжавшая корабль, тоже слегла, причём вместе с представителем регистра Ллойда. А то у меня есть нехорошие догадки насчет того, годился ли корабль к полёту. — Нет, догадки мы оставим в стороне. Для разбирательства принимается лишь заверенная документация. — Я постараюсь её составить. — Да, конечно. До встречи, капитан. СЕАНС ПРЯМОЙ СВЯЗИ ОКОНЧЕН. — Сволочь, — сказал Форт погасшему экрану. — Девушки, вы всё слышали? — Как это надо понимать? — растерянно облизнулась Эш. «Он лгал», — хотелось сказать Форту, но... рано говорить о тех старательно упакованных каменьях. — Нам запретили возвращаться с полдороги. — Понятно. Дело в законах эйджи? — Да, будь они трижды неладны. Мы подписались на рейс в режиме «чрезвычайки», вот на чём он сыграл. И плазмоиды... Молчать о них было нельзя, но мы сознались, что лихтер взрывоопасен. — Что же нам делать? — голос Эш дрогнул. — Багаж... — как бы не слыша её, проговорил Форт. — Я очень не уверен в багаже покойника. Кто скажет, что там за вещи?.. Он странно выглядит. Стоп! есть запасные листы фартанговой обшивки. Сварим из них изолирующий короб, закупорим в нём багажный контейнер и перенесём в наиболее защищённый отсек. Хотя бы в ДО4 — на четвёртый плазмак рассчитывать не стоит. Тут экран ожил, высветив строку: ПОЛУЧЕНО СООБЩЕНИЕ ДЛЯ «СЕРВИТЕР БОНД». ПРОЧИТАТЬ. — Капитан, — Далан, заинтересованная яркой строкой, влезла между Фортом и экраном, надвинув усилитель на глаза, — я искренне советую не зачинать ругаться с человеком на «Скайленде». Если пишет он — пожалуйста, не надо. Он, я чётко слышала, настроен против нас. А вы имеете на него злость. Это бесплодно. Плодотворнее заняться работой на судне. — Обещаю, — буркнул Форт, принимая письмо. Какое слово Сато приберёг, чтобы сказать напоследок?.. [Нет. Ни в коем случае] «Нечего сказать, вежливое напоминание. За казённый счёт мог бы и больше написать. И как категорично-то: „Ни в коем...“ Ой, что-то неправильно с тем багажом. Зачем Сато врёт и зачем так настаивает?.. » Взгляд не успел сместиться с тела письма на строки свойств, как Далан возмущённо каркнула: — Это письмо без отправителя! «No adr.» — кратко чернело там, где должен быть номер узла, пославшего письмо, и обратный адрес. «Опять!..» — Форт мигом обратился к пункту слежения: был ли сигнал с будильника? Не было!!! Далан, не отодвигаясь от экрана, наложила лапу на клавиатуру, пальцы её задвигались так проворно и по-разному, словно были независимыми существами. — Прошу извинить, капитан. Я пытаюсь найти вектор, по которому пришло. Письмо, съёжившись, упало в нижний левый угол, а на экране развернулись сложно изогнутые сети — отражение строгой и непрерывной работы систем телеметрии. В своём деле Далан вела себя уверенно и работала с внешней небрежной лёгкостью умелого спеца. Сигналы маяков, оптические ориентиры с угловыми поправками на режим скачка, скорость и дистанции — всё в одной руке. Вмешиваться не резон — Слониха без подсказок знает, что и где искать. — Письмо незаконное. Нет подписи, так не пишут. И неясный факт — оно не приходило извне. — Знакомые штучки, — Форт, попросив Далан устраниться из поиска, сыграл на сенсорах запрос станции связи. Ничего? Ах, так... Внутренняя связь. «Регистрация/сохранение всех сообщений в иной кодировке». И здесь нет?!.. Реальность покачнулась, искривляясь и ломаясь. Почтовая программа БЭМа приняла и раскодировала сигнал ниоткуда. — Возможно, неисправен БЭМ?.. — осмелилась-таки Эш задать запретный вопрос, сам по себе способный сглазить главную опору косменов — мозг корабля, ответственный за слаженную деятельность всех систем. — Навигацию он делает точно, — ответила Далан за ту часть работы, что лежала на ней. — Если мы дышим и не замерзаем, жизнь он обеспечивает. Ты же проверяла перед сном? — Конечно! я загружала антивирусы и тест-обзор. Я убеждена, что его функции в норме. — Эш, я не сомневаюсь, что ты выполнила весь контроль, — поспешил Форт успокоить бортинженера, балансирующего между мраком депрессии и слепотой паники. — Но с этого часа давайте возьмём за правило — что бы ни говорили приборы, проверять всё вручную по-системно. Каждый сектор отдельно. Мы все должны так делать, за что бы ни взялись. — Начнём с почты? — показала Далан. — Хотя бы, — кивнув, Форт уверенно нажал «ОТВЕТИТЬ» и вписал ниже анонимного «Нет. Ни в коем случае»: [Уточните, что значит «нет». Капитан Ф. Кермак] «Зачем я так? — спросил он себя. — А вот посмотрим. Нормальный майлер должен будет сообщить: „Почта не отправлена. Ошибка 3 — нет адреса получателя. Введите адрес и повторите отправку“. Между тем майлер принял письмецо, отправил — и почти сразу же показал, что ответ получен. Реальный мир перекосился ещё больше, хотя и стены, и приборы в рубке сохранили свои очертания. Повторяющаяся ошибка скрывалась в том, что принято считать безотказным и однозначным — в системе корабельной связи. [Не переносить багаж в ДО4. Не разделять] Майлер (а станция дальней связи не включалась, что доказал контроль) отвечал на слова, произнесённые в рубке несколько минут назад. Объяснить это нельзя было ничем, но почта приходила и уходила... откуда? куда? [Кто отправитель почты?] [Я сам], — с обезоруживающей простотой отозвался майлер. — Теперь нас стало двое с неполадками в башке, — признался Форт, взглянув на Эш. — Я тоже тронулся. Смотри, что тут написано. — «Я сам», — прочла Эш недоумённо. — Но и я вижу текст! — без колебаний присоединилась Далан к клубу сумасшедших. Нормальных людей на судне не осталось. — Хотя мне ничего не ясно. |