Онлайн книга «Красные карлики»
|
– Вы больше боитесь чёрного пиара, чем я – голодной смерти… С чего вы решили, что я кому-то что-то завещал? Госпожа агент ясно сказала – жандарм отсутствовал, завещание ложное. – А то я не слышал! всё слышал! Перестаньте меня дёргать, я и так вне себя! Могу я дать волю чувствам или нет? Чувства нельзя сдерживать… это вредно. Слушайте, почему вас ящеры не съели?! Шестнадцать суток, полный лес монстров… – Я настолько неудобный клиент, что и после смерти являюсь, чтобы заявить – я не делал этого завещательного распоряжения. На ноге у меня номер, поставленный вами. Эту кость я всё время ношу с собой. – Ну вот, а вы возмущались – «клеймо, клеймо!» Видите, как может пригодиться маркировка? Вам пора сожалеть о том, что отказались от постоянных меток. Я предлагал вам пронумеровать и череп, и позвоночник, а вы мне твердили какую-то чушь о свободе и человеческом достоинстве. Согласились бы – и проблем бы не возникло. У нас всё предусмотрено, любые случайности, а вы теперь страдаете из-за своего упрямства! – Давайте исходить из того, что номер всё-таки имеется. И ещё я уверен, что мой флаер не сгорел и не утоп. Если найти его… – Мне бы вашу уверенность, молодой человек. Лучше взгляните на ситуацию с другой стороны, а именно – с моей! Вам не лениво подумать, во что мне обойдётся следствие по вашему вопросу? Кто снарядит поисковую группу, на какие деньги? Конечно – Френкель богатый, Френкель заплатит, Френкель всех спасёт!.. Да, и выдержать кампанию против меня, которую развяжет Фонд! – Вряд ли это стоит больше шестисот тысяч. Вы внакладе не останетесь. – А моё доброе имя? – пронзительно взглянул Френкель. – А моё? – не уступал Форт. – Я взял груз, получил аванс – и подвёл заказчиков по вине G-120. Кстати, что такое G-120? – Геодезическая лаборатория. – A Rex-417? – Могильник. Форт и Руна переглянулись – он в коротком приступе ужаса, она в растерянности. Френкель понял их взаимное внимание иначе – девушка, артон, мало ли что у них сложилось. – Какой могильник? – Обыкновенный. Для захоронения токсичных и техногенных отходов. Такая большущая яма, выложенная бетоном. G-120, Rex-417 – из свода кодов госучреждений и сооружений. Вы довольны? – Почти… Так что вы собираетесь предпринять по поводу моей страховой премии? Шестьсот тысяч. Сознание того, что у него, как на Узе из кармана ротозея, выдернули больше полмиллиона экю, наполняло Френкеля неукротимой злобой. Это был слишком чувствительный удар после того, как Десью намекнул – на заседании с банкетом от пришедших ждут денежных подарков к свадьбе дочери префекта, и сумма меньше 5000 Е рассматривается как устное поздравление. Всякий раз, отправляясь на банкет, Френкель плакал чистыми слезами ярости. Нигде «Френкель Статис» не нёс таких представительских расходов, как в Купер-Порте! – А теперь скажите, как связаны коды и вы. – Руна вам скажет. Я передал ей кое-какие материалы. «Заговор за моей спиной, – тепло и радостно подумал Френкель. – Мой старший агент в сговоре с умершим клиентом. Но! если он воюет за себя, то она – за меня. Это полезная для «Статис» интрига. Поглядим, что они вместе отыскали». – Будем надеяться, что вы сблизились не ради галантных приключений. – Мсье Френкель!.. – сердито вскинулась Руна. – Я аргон, – напомнил Форт. Френкель отмахнулся сразу обеими руками, будто отряхнул их, как бы желая сказать: «Ах, кому это мешало наслаждаться!? оставьте отговорки при себе!» – Я беру ваше дело в работу, – подытожил он. – Больше сюда ни ногой, нечего лишний раз отсвечивать. В крайнем случае – связь по трэку. Если я что-то захочу вам передать – передаст Руна. И вот здесь я настаиваю: когда звоните друг другу, изображайте нежное знакомство. Никаких ссылок на меня и компанию. Ничего не называйте своими именами! только эвфемизмы и окольные выражения. Едва Кермак ушёл, Френкель напустился на Руну: – Ну-ка, голубушка, выкладывайте, что он вам принёс! – Выдержки из сетевых переговоров. Насколько я могу судить, он проник в закрытую сеть префектуры. – Так он, ко всему прочему, ещё и хакер. Похвально, похвально… Он вам показал, как проникать?.. и вы не удержались заглянуть, чтобы сверить? Надеюсь, вы занимались этим не с офисного компьютера. Вас ещё не посещали красивые юноши из сетевой безопаски? у Черубини неплохая антихакерская служба. Вы должны понимать, что такие соблазнительные материалы – сами по себе улика. Дайте сюда, – Френкель спрятал дискету в ящик стола, – я их потом уничтожу. А теперь всё, что вам известно – устно, своими словами. – Патрон, свои соображения я отправляла вам письмом, но вы распорядились возвращать всю почту, кроме сверхсрочных сообщений. – Не хватало ещё на курорте читать ту белиберду, что поступает на моё имя. Надеюсь, это не послание e-mail? – Нет, бумажное, курьерской почтой. Оно два дня как вернулось. – Вот и чудесно! бросьте его в лапшерезку и благодарите Всевышнего, что спецслужбы обленились и не перлюстрируют бумажную корреспонденцию. Знаете, как они работают? ставят программный фильтр на сетевой майлер, чтобы почтовый робот отсевал всё подозрительное, а сами смотрят порносайты. Ну-с, я вас слушаю! Руна доложила лаконично, памятуя о том, что около 13.10 Френкель начнёт бурно собираться, чтобы поспеть на банкет. – …и последнее: все эти семьдесят девять клиентов незадолго до смерти изменили завещательные распоряжения в пользу Фонда Милосердия. – Сроки между изменением и смертью? – Френкель выслушал её, не отрываясь, спрашивал быстро и конкретно. – От девяти до двух недель. Справедливости ради надо сказать, что идею перепроверки завещаний подал мне Кермак. – Руна, почему вы ему подыгрываете? – Из чувства признательности, патрон. Он и его бинджи – пока единственные, кто смог до нас добраться и дать точные сведения о том, КАК нас обирают. – О да! готов с вами согласиться. Их информация стоит… два с половиной миллиона, вы сказали? – Точнее, два миллиона пятьсот восемьдесят тысяч Е за два года. – Если уж говорить о больных детишках, – забормотал Френкель себе под нос, – это будет пятьдесят курсов наилучшего лечения по пятьдесят одной тысяче шестьсот Е. Или тридцать курсов по восемьдесят шесть тысяч с протезированием органов и реабилитацией… И где эти спасённые дети? Фонд за год с помпой докладывает почтеннейшей публике о трёх-четырёх случаях! И никому, Руна, ни-ко-му не придёт в голову с карандашом в руках проследить, как деньги растворяются в Фонде без осадка!.. Выпуклый лоб Френкеля даже испариной покрылся от волнения. Он места себе не находил – вскочил из кресла, поправил эстамп на стене, передвинул лампу, смахнул что-то невидимое с узкого мефистофельского подбородка. |