Книга Пятый свидетель, страница 68 – Майкл Коннелли

— Детектив, — сказал я, — сегодня, несколько ранее, вы сообщили, что получили «тревожную папку» от сотрудника «Уэстленд нэшнл» и что в ней содержалась информация о подсудимой. Вы проверяли какие бы то ни было другие имена, значившиеся в том же списке?

— Мы несколько раз просмотрели папку и сделали кое-какие дополнительные наблюдения. Но поскольку появилась улика против обвиняемой, необходимости дальше исследовать папку оставалось все меньше.

— Вы не собирались гоняться за журавлями в небе, раз в руках у вас уже была синица — подозреваемая, да?

— Я бы так не ставил вопрос. Мы вели следствие честно и досконально.

— А это честное и доскональное следствие включало в себя на каком-либо этапе рассмотрение иных направлений, не связанных с Лайзой Треммел в качестве подозреваемой?

— Разумеется, этого требуют наши профессиональные обязанности.

— Изучили ли вы рабочую документацию мистера Бондуранта в поисках иных, не относящихся к Лайзе Треммел ключей к раскрытию дела?

— Да, изучили.

— Из ваших показаний следует, что вы выясняли: угроз в адрес жертвы не было. А выяснили ли вы, не угрожал ли кому-нибудь сам убитый?

— Чтобы убитый кому-то угрожал? Нет, такого я не припоминаю.

Я попросил разрешения у судьи приблизиться к свидетелю с «экспонатом номер два» и вручил копии всем заинтересованным сторонам. Фриман, разумеется, попыталась протестовать, но это было всего лишь сотрясением воздуха. Вопрос о письме Бондуранта с претензиями к Луису Оппарицио был согласован во время предварительного обсуждения. Перри разрешил предъявить письмо, пусть только из желания сравнять счет — в порядке компенсации за разрешение включить в доказательную базу молоток и результат анализа ДНК. Он отклонил протест Фриман и велел мне продолжать.

— Детектив Керлен, у вас в руках письмо, заказной почтой направленное Митчеллом Бондурантом, жертвой, Луису Оппарицио, президенту АЛОФТа — фирмы, согласно договору с «Уэстленд нэшнл» осуществлявшей для него продажу домов. Не могли бы вы зачитать письмо для сведения присяжных?

Керлен долго пялился в страничку, которую я ему дал, прежде чем прочесть:

«Дорогой Луис, к сему прилагаю письмо адвоката по имени Майкл Холлер, представляющего интересы домовладелицы по одному из дел о конфискации, которое Вы вели для „Уэстленда“. Ее зовут Лайза Треммел, номер договора ноль четыре ноль девять семь один девять. Ссудный договор заключен совместно Джеффри и Лайзой Треммел. В своем письме к клиентке мистер Холлер утверждает, что в деле просматриваются многочисленные свидетельства мошенничества. Вы увидите, что он приводит конкретные действия, и все они были предприняты АЛОФТом. Как Вы знаете — мы с Вами это уже обсуждали, — имеются и другие жалобы. Если подтвердятся новые претензии к АЛОФТу, „Уэстленд“ окажется в уязвимом положении, особенно учитывая интерес, который правительство в последнее время проявляет к ипотечному бизнесу. Если нам с Вами не удастся достичь понимания и найти выход из сложившейся ситуации, я буду рекомендовать совету директоров „Уэстленда“ расторгнуть контракт с Вашей организацией, и все текущие дела будут отменены. Подобное развитие событий также требует со стороны банка подачи ДСД в соответствующие инстанции. Пожалуйста, свяжитесь со мной как можно скорее, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса».

Он протянул мне письмо, давая понять, что сделал свое дело. Я проигнорировал его жест.

— Благодарю вас, детектив. В письме упоминается о «подаче ДСД в соответствующие инстанции». Вы знаете, что это такое?

— Это «Доклад о сомнительной деятельности». Все банки обязаны подавать такие доклады в Федеральную торговую комиссию, если подобная деятельность попадает в поле их зрения.

— Вы когда-нибудь прежде видели письмо, которое держите сейчас в руке, детектив?

— Да, видел.

— Когда?

— Когда изучал рабочие документы жертвы. Тогда я его и заметил.

— Можете назвать дату, когда это произошло?

— Точную дату назвать не могу, могу лишь сказать, что наткнулся на него приблизительно через две недели после начала следствия.

— И следовательно, спустя две недели после того, как Лайза Треммел была арестована по подозрению в убийстве. Вы провели какие-нибудь следственные действия в связи с обнаружением этого письма? Может быть, поговорили с Луисом Оппарицио?

— В какой-то момент я провел расследование и выяснил, что у мистера Оппарицио твердое алиби на время убийства, так что дальше заниматься этим не имело смысла.

— А как насчет людей, которые работают на Оппарицио? У них у всех есть алиби?

— Я не знаю.

— Не знаете?

— Не знаю. Я не стал дальше заниматься этим направлением, поскольку счел этот спор деловым, не являющимся мотивом для убийства. Я не рассматриваю это письмо как угрозу.

— Вам не показалось необычным, что в наш век моментальной электронной связи жертва предпочла послать заказное письмо по почте, а не имейл, не эсэмэс или факс?

— Вообще-то нет. Среди бумаг мистера Бондуранта были копии еще нескольких писем, отправленных заказной почтой. Вероятно, он считал нужным вести дела именно так — чтобы сохранять копии.

Я кивнул.

— Известно ли вам, не подавал ли мистер Бондурант «Доклад о сомнительной деятельности» в отношении мистера Оппарицио или его компании?

— Я проверял в Федеральной торговой комиссии. Не подавал.

— Проверяли ли вы в других правительственных организациях, не является ли деятельность мистера Оппарицио или его компании объектом расследования?

— Проверял, и очень тщательно. Нет, не является.

— Очень тщательно… Значит, это направление вы сочли тупиковым, так?

— Да, правильно.

— Вы проверили в ФТК, убедились в том, что у этого человека есть алиби, и потом оставили это направление расследования. У вас уже была подозреваемая, дело против нее складывалось легко, и это вам вполне подходило, правильно?

— Дело об убийстве никогда не складывается легко. Здесь требуется особая доскональность. Нельзя оставить неперевернутым ни один камень.

— Как насчет секретной службы министерства финансов США? Этот камень вы тоже перевернули?

— Секретной службы? Не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Вы связывались с секретной службой министерства финансов в ходе расследования?

— Нет.

— А с представительством прокуратуры США в Лос-Анджелесе?

— Нет. Правда, не могу ручаться за свою напарницу и других коллег, которые работают над этим делом.

Ответ был хорош, но недостаточно. Краем глаза я видел, что Фриман сдвинулась на край стула, готовая в нужный момент заявить протест против моей линии допроса.