Онлайн книга «Хозяйка колодца»
– Затем, что эта ваша Хаврошечка спрыгнула в колодец прямо у нас на глазах. Мы теперь свидетели самоубийства. – Хаврошечка? Почему Хаврошечка?! – Марьяна посмотрела на него требовательно и зло одновременно. – При чем тут она? – Сотник, – позвал Морган, – ты видел ее лицо? – Видел, она же обернулась перед тем, как… – Ты ее узнал? – Эту дурочку? Узнал, кажется. – Слышала? – Морган попытался обнять Марьяну за плечи, но она отстранилась, затрясла головой. – И про колыбельную она нам сегодня как раз говорила. – Подобранной с земли веткой Сотник осторожно ткнул рыбину. Та дернулась, свернулась кольцом, вышибая палку из рук Сотника. – Ну и силища! – Так мы звоним участковому? – спросил Морган. – У тебя есть номер его телефона? – Есть, – Марьяна кивнула. Вид у нее был отстраненно-задумчивый, как будто она над чем-то усиленно размышляла. – Только в моем мобильном села батарейка, а по памяти я номер Ивана не воспроизведу. Давайте позвоним ему из больницы. Хорошо? Предложение было здравым и очень своевременным. Оставаться в этом чертовом месте дольше Моргану не хотелось. – У тебя есть кофе? – спросил он. – Есть, – Марьяна кивнула, взгляд ее был прикован к колодцу. – А сигареты? – Сотник на секунду отвлекся от рыбы. – Или курить – здоровью вредить? – И сигареты тоже есть. Ну пойдемте уже! – Подождите! – Сотник не спешил уходить. – А с этой что будем делать? – он кивнул на притихшую рыбу. – А что с ней делать? – удивился Морган. – Хочешь из нее уху сварить? – Да какая уха! Она же древняя, как мир! Жалко старушку, подохнет ведь. Надо ее того… обратно в колодец. Сюда приплыла, значит, и обратно дорогу найдет. – Ага, если снова не застрянет. – Возиться с рыбиной у Моргана не было никакого желания. – Ты смотри, какая у нее пасть. Еще цапнет… – И что, пусть теперь помирает?! Морган, будь человеком, помоги мне дотащить ее до колодца. Один я не справлюсь. Мы аккуратненько, чтобы не цапнула… Морган тяжело вздохнул, подошел к другу. Вопреки опасениям, рыбина не особо сопротивлялась, когда они волокли ее обратно к колодцу, словно почувствовала, что обижать ее никто не станет. Вода больше не переливалась через край колодца, стояла ровно у бортика. – Ну, отпускаем! – скомандовал Сотник и разжал руки. Морган последовал его примеру. Мгновение рыба просто лежала в воде, а потом дернула хвостом и, обдав их на прощание веером брызг, ушла в глубину. – Чувствую себя Емелей, – Морган вытер руки о траву. – Может, нужно было загадать желание? – Может быть, и нужно было. – Сотник отошел от колодца. – Теперь мы можем идти? – Марьяна стояла в сторонке, обхватив себя руками за плечи. – Можем. – Морган хотел было взять ее под руку, но передумал. Пахло от них с Сотником так же, как от той замшелой рыбы. Марьяна шла быстро, не оглядываясь, словно пытаясь убежать как можно дальше от колодца. Морган ее понимал. Было в случившемся что-то жуткое, неправильное. Конечно, в самоубийстве молодой женщины нет и не может быть ничего правильного, но было еще что-то, помимо этого. Что-то не столь очевидное, но заставляющее его, здорового мужика, опасливо оглядываться по сторонам. Наверное, из-за этой мрачной погруженности в собственные мысли Морган не сразу услышал звон колокольчика. – Это еще что? – Сотник замедлил шаг. Ответом ему стало тоскливое, с надрывом, мычание. – Это Звездочка, Хаврошечкина корова. – Чем дальше они отходили от колодца, тем спокойнее и увереннее становилась Марьяна. – Обычно на ночь ее привязывают возле больницы, а сегодня, наверное, она отвязалась. Может, почувствовала… – …Звездочка! Звездочка, где ты, проказница?! – От раздавшегося совсем рядом звонкого девичьего голоса у Моргана заледенело все внутри. И причиной тому была не холодная, противно липнущая к телу одежда, а самый обыкновенный страх. – Ты тоже это слышал? – Во взгляде Сотника он видел отражение собственных чувств. – Это что еще такое? – Это она, – сказала Марьяна шепотом. – Кто – она? – Хаврошечка… Обсудить этот удивительный факт они не успели, потому что впереди затрещали кусты сирени, и на скупо освещенный пятачок сада вышла черная корова с белой звездой на лбу. Увидев их, корова снова замычала, затрясла башкой. Звон болтающегося на ее шее колокольчика сделался громким и настойчивым. – Звездочка, ну погоди у меня! Я тебе сейчас покажу, как убегать! – Из тех же кустов сирени, на чем свет костеря корову, выбралась их давешняя знакомая Хаврошечка. Та самая Хаврошечка, которая на их глазах двадцать минут назад спрыгнула в колодец… – Ой… – Увидев их, дурочка испуганно прижала ладони к груди, попятилась, но, разглядев в темноте свою корову, осмелела, обхватила беглянку руками за шею. Было в этом жесте что-то по-детски трогательное, объясняющее и оправдывающее это ее сказочное прозвище. – А я вас уже видела. – Прижимаясь щекой к коровьей морде, она поглядывала то на Моргана, то на Сотника. – Мы тебя тоже, – прохрипел Сотник. – Как водичка? – Какая водичка? – Колодезная. – Вы ошиблись, – Марьяна шагнула к Хаврошечке. – Ой, Марьяна, и ты тут! – обрадовалась дурочка. Они не могли ошибиться. Ладно бы поодиночке, но не оба сразу! Но факт оставался фактом: вот она, Хаврошечка, живая и невредимая. Кого же, в таком случае, они видели на краю колодца? – А где это вы так промокли? – Хаврошечка коснулась Марьяниного плеча. – Купались, что ли? – Не совсем. – Марьяна бросила предупреждающий взгляд на Моргана – не вмешивайся. – Это из-за колодца. – Из-за колодца?.. – В голосе Хаврошечки послышался страх. – Да, из него вдруг вода полилась и нас замочила. – Там не было воды, – Хаврошечка затрясла головой. Корова посмотрела на нее с удивлением, жалобно замычала. – Все из-за него! – указательный палец Хаврошечки уткнулся Моргану в грудь. – Это из-за него она проснулась. Она проснулась, и я теперь спать не могу, у меня теперь вот здесь, – Хаврошечка постучала себя по виску, – шепот! Она шепчет, хочет чего-то, а я понять никак не могу. Мне от этого больно! – Хаврошечка! – Марьяна обхватила дурочку за плечи. – Тише, успокойся. Все хорошо. – Нет, не хорошо! Хорошо было, когда она спала, а теперь она проснулась, и всем-всем будет плохо. – Кто проснулся? – Хозяйка. Хозяйка колодца. Ей грустно и еще скучно. Она же молодая совсем, моложе тебя. И она шепчет, все время шепчет… Я что-то должна сделать для нее… Я уже это делала однажды, но не помню… не могу вспомнить, потому что больно! – Хаврошечка зажала уши ладонями, зажмурилась, но говорить не перестала: – Я слова забыла. Мамка говорила, чтобы не забывала, чтобы перед сном вместо молитвы каждый вечер… А я забыла… Я же думала, что уже все, не нужно больше… закончилось все… |