Книга Спасти СССР. Инфильтрация, страница 61 – Михаил Королюк

Плеснули, чокнулись.

– Ну что у нас нового? – Андропов с аппетитом вгрызся в пирожок.

– Из интересного – наш человек имел беседу со Штраусом. В неформальной обстановке, особенно выпив пива, тот становится достаточно болтлив. Анализ записи проводим, но, судя по всему, их расхождение с Колем притворно. Скорее это скоординированная политика. Штраус остался окучивать правый фланг, а Коль имитирует сдвиг влево с целью развалить свободных демократов и таким образом вызвать распад правящей коалиции.

– Они так верят друг другу?

– Совсем не верят. Штраус каждое утро просыпается с мыслью «свергнуть или поддержать», а Коль планомерно убирает со значимых постов сторонников Штрауса…

Где-то через полчаса в разговоре стали возникать паузы. Иванов все чаще выжидающе поглядывал на Андропова, тот же застенчиво отводил глаза и мялся.

– Ну?.. – не выдержал наконец Борис. – Юра, что ты как девка мнешься?

– Эх… – Андропов поводил руками по столешнице, потом горестно вскинул глаза на Иванова. – Ошибся я, Борь, сильно ошибся… Очень сильно… И теперь эту ошибку надо как-то зачищать.

– Вот как… – Иванов слегка озадаченно откинулся на спинку кресла. – Ну давай сюда свою ошибку, посмотрим на нее.

– Предателем оказался. – Скривившись, Андропов сунул фотокарточку.

– Опа-на… – Иванов изумленно потеребил кончик носа. – В каком смысле предатель?

– В самом что ни на есть прямом. ЦРУ, лет так двадцать как.

– Ох и ничего ж себе, – протяжно присвистнул генерал. – Не подстава?

– Увы… Помнишь дела Липки и Кочера? Он сдал. – Андропов поморщился, потом быстро хлебнул вина. – Подвалило тут счастье в виде пакета информации… Для подставы слишком многое уже подтвердилось. И слишком болезненно это подтверждение для нас, такое не сдают в играх… Как тебе утечки из архива ПГУ? Или генерал ГРУ, пятнадцать лет работающий на ЦРУ?

– Не хреново девки пляшут, по четыре сразу в ряд, – пораженно пробормотал Иванов любимую присказку. – А я говорил, что от Данилки дерьмецом потягивает.

– Помню… И не ты один. Говорю же – ошибся, – с надрывом начал повышать голос Андропов. – Ты, что ли, никогда не ошибался? Знаешь, что у тебя в Нью-Йорке, оказывается, тоже крот сидел? Алексей Кулак!

– Ой мать твою… Лешка же фронтовик, Герой Советского Союза!.. – потрясенно выдохнул Иванов. – Ой ё…

– Да, вот тебе и «ё»… – Андропов пожевал губами и продолжил: – И этот «герой» в числе прочего, видимо, сдал Бутенко, помнишь историю с посадкой твоего однофамильца?

Иванов молча покрутил головой, раздались щелчки позвонков.

– Да, ну ты меня и ошарашил… Вот же ж мрази… – Лицо Бориса начала кривить жутковатая улыбка, сквозь маску интеллигента внезапно стало продавливаться что-то запредельно хищное. – Ну этого-то я с удовольствием зачищу. – Он еще раз поласкал взглядом фотографию Калугина и с затаенной надеждой в голосе уточнил: – Пьяные хулиганы зверски замучают случайного прохожего?

Андропов с облегчением перевел дыхание – обсуждение вошло в конструктивное русло. Он в общем-то в Иванове и не сомневался, но получить очередное подтверждение своему доверию приятно:

– Не-а, не пойдет. Дело ушло наверх, как минимум до Савенкова. Я заставлю пять раз перепроверить причины и обстоятельства смерти, землю носом рыть будут, чтобы выяснить правду.

– Э-э-э… А если до удивления пьяные хулиганы с криминальным прошлым заснут метрах в ста от жертвы? – Иванов никак не хотел отказываться от приглянувшейся ему идеи.

– Нет.

Борис тяжело вздохнул и упавшим голосом внес следующее предложение:

– Тогда автомобильная авария? С пожаром?

Андропов подумал, потом опять отрицательно покачал головой:

– Ненадежно. Экспертиза может выявить нестыковку какую-нибудь.

– Замучает совесть и повесится?

– А предсмертная записка?

– Я его уговорю… – Иванов посмотрел предельно честными глазами.

– Борь, не зли меня, мне и так хреново.

– Ну ладно, ладно. Сейчас… – Он всерьез задумался. – Кстати, а как срочно?

– В идеале – до конца майских бы развязаться.

– Угу… Майские… О! Эврика! – возбужденно наклонился вперед Иванов. – Смотри, отметит Данилыч праздник на даче, и потянет его на приключения – искупаться в карьере. И все… Белое раздутое тело вытащат потом багром. То, что раки не объели.

– Хм… – теперь задумался Юрий Владимирович. – Звучит привлекательно.

– Вот и ладушки. – Иванов довольно потер руки и набулькал в бокалы. – У Женьки боевая пятерка отличная, сделаем в лучшем виде. Я сам все проконтролирую. За успех!

– За успех, – эхом откликнулся Юрий Владимирович, и под мелодичное «дзинь» белое вино отправилось в путь по пищеводам. – Давай, Борь, не подведи. Закончим это дело, перевернем страницу, и там такие перспективы открываются… Очень интересные. Очень… – Андропов задумчиво посмотрел сквозь стену. – Даже страшно иногда становится.

Суббота 16 апреля 1977 года, 09:30

Ленинград, улица Чернышевского

Перед утренней летучкой Фред, проходя, привычно тиснул ее за ягодицу, она точно так же привычно отмахнулась. Сначала ее это пугало: в кровать она была готова прыгнуть только ради брака, а тут, сколько ни прислушивайся, никакого звона свадебных колокольчиков в воздухе не висит. Потом, спустя пару месяцев, поняла, что в этом ставшем уже обычным ритуале нет даже намека на сексуальный оттенок, – лишь привычка хищника метить свои охотничьи угодья, и успокоилась.

– Фред, есть тема. Возможно, на меня кто-то пытается выйти.

Молодой, лишь двадцать девять лет, руководитель ленинградской опергруппы ЦРУ задумчиво почесал бровь и бросил:

– После.

Быстро насовал всем заданий и, непонятно хмыкнув, закончил совещание фразой:

– Синти, а вас я попрошу остаться.

Мередит тут же сожгла ее взглядом, а пепел развеяла над Невой. Дурочка, ей-богу. Всем уже ясно, что Фред на нее безнадежно запал. Неужели общие ирландские корни так притягательны, что можно влюбиться в эту рыжую образину? Синти искренне надеялась, что дети этой парочки возьмут от них все худшее – пугающий волчий взгляд Фреда, его высокие, выдающиеся вперед скулы, а от Мери – грузный подбородок, широкий зад и кривые ноги. Ну и, понятное дело, они будут ярко-рыжими и омерзительно конопатыми…

– Рассказывай, – выдернул ее из мечтаний Фред.

Босс любит получать сначала лаконичную выжимку. Поэтому она уложила суть в семь заранее составленных фраз, затем взяла лист и нарисовала «сяо гуй» и «нюй».

– Так… – протянул Фред и наконец доломал скрепку, первую за сегодня. Обломки привычно полетели в мусорное ведро. – Так… – протянул он опять, недоверчиво разглядывая иероглифы. – Странно… Очень странно… Давай подробности.