Онлайн книга «Золото мертвых. Смута»
|
– Вяжите его! – закричал он. Боярин от неожиданности поперхнулся и, выпучив глаза, так и остался сидеть с куском во рту. Через открытую дверь крик услышали служивые. Прибежав, они навалились на Андрея, повалили его на пол, связали руки, сорвали пояс с саблей и пистолетами. – Попался, голубчик! Давно я хотел, нет – просто мечтал тебя увидеть! На подводу его и в Пыточный приказ! – Да в чём его вина? – пришёл в себя боярин. – Ценности он у государя украл, вор беглый! Боярин густо покраснел и крякнул с досады. Осрамился он немного, врага государева не углядел. С виду-то он не мятежник, а на вора и вовсе не похож. Андрей стоял молча. К чему слова, если человек его знает? Он клял себя последними словами: на хлеб с салом позарился и попался! Уехал бы сразу, глядишь – и разминулся бы с подручным Шуйского. Андрея вывели из избы и толкнули в телегу. – Головой отвечаете, чтобы ни один волос не упал, – напутствовал их человек. Телега тронулась. Её сопровождал усатый, гордый собой десятник: ведь это он Андрея остановил, к боярину препроводил, а тот врага проглядел. К вечеру прибыли в Москву. Пыточный приказ был от Кремля недалеко, в трёх сотнях метров. Десятник со всеми воинами завёл Андрея в приказ. – Приказано было доставить, и чтобы ни один волос с его головы не упал! – заявил он. – Бумагу давай! – Нет бумаги, мне приказ на словах отдали. – Кто? – Леонтий Ипатьевич, самолично. «Ага, – заметил про себя Андрей, – значит, человечка зовут именно так». Его сразу приняли, обыскали, забрали калиту и провели в подвал. Он оказался в одиночной камере. Окна нет, стены каменные, а дверь хоть и деревянная, но железом окована. Не вырвешься. На земляном полу лежала полусгнившая солома, и Андрей улёгся на неё. Теперь он не в силах что-либо изменить, надо хотя бы отдохнуть. Спал долго, и утром его разбудил стражник – принёс жиденькую баланду и кусок хлеба с водой. Не ресторан, конечно, но подкрепиться не мешает. И потянулись однообразные дни. О времени суток Андрей судил только по тюремщику, когда тот приносил ему еду – завтрак и обед. Ужина в тюрьме не было. Иногда из коридора доносились крики – это истязали арестованных. Надо признать, на нервы это действовало изрядно. И ещё убивала неизвестность. Почему его никуда не водят, почему не допрашивают? Всё разъяснилось через две недели. В неурочный час загремел засов и открылась дверь. – Выходи! Андрей вышел в коридор. Тюремщик отвёл его наверх, на первый этаж и завёл в комнату. Ба! Перед ним сидели на скамье и человечек, и сам Шуйский, собственной персоной. Так вот почему его не дёргали никуда! Приезда царя ждали! – Какая неожиданная встреча! – всплеснул руками государь. – Заждался я тебя! – А я и не скрывался, письмо тебе послал. – Получил, а как же! Только ты пропал куда-то. Не деньги ли тратил? – Целы твои деньги, государь. На нас напали, охрану побили. Спасая груз, утопил я его в приметном месте. Достать можно, счесть – ни деньги не пропало. – Хм, похвально, похвально… Только я знаю больше, чем ты думаешь. Вот, Леонтий Ипатьевич помог. Зачем ты Андриянова с супружницей убил, пёс смердящий?! – Шуйский сорвался на крик. – Не я, государь. Разбойники то были, целая шайка. Охрана Андриянова противостоять не смогла, сами погибли. Я помог убить главаря. – Врёшь, негодник! – Богом клянусь! Андриянов, умирая от раны, сказал мне про тайник. Шуйский и человечек переглянулись: – Так ты знаешь про тайник? – Не всё ты знаешь, государь. – Дерзишь! Как бы кровавыми слезами не заплакал. Перед государем стоишь! – подал голос Леонтий. Хм, выслуживается! – А умирать едино – раньше или позже. И ты смертен, государь! – Да как ты смеешь! – Леонтий Ипатьевич подскочил к Андрею и ударил его по лицу. Шуйский кивнул удовлетворённо, но в Андрея как бес вселился: – Тебе жить и править осталось два года, Василий Иванович. В тюрьме польской умрёшь, доподлинно знаю. Ему бы, может быть, молчать надо было, каяться, он же на рожон попёр. – Может, ты и про мою смерть скажешь? – вкрадчиво спросил Леонтий. – Ты умрёшь скоро – месяц-два. Леонтий начал бить Андрея кулаками – в живот, лицо. И чем больше бил, тем сильнее распалялся. Остановил его Шуйский: – Уймись, Леонтий, он мне живым нужен, и не калекой. А ты говори, Гришенька, говори. Занятно мне тебя слушать. – Как купец умер, я дом его купил – через сорок дней после его смерти. Царь кивнул: – Говорили Леонтию в управе, он сыск вёл. – Потом вместо Андриянова встал. Для дела лавку вёл, торговлишку – жить-то на что-то надо. Но из тайника копеечки не позаимствовал. – Это ты молодец, правильно сделал, мудро. Если всё в целости окажется, за службу боярином пожалую, на свободу отпущу. Дело за малым. Проедешь с Леонтием – под охраной, разумеется. Покажешь, где груз сбросил. А потом – в Шую. – В Шую-то зачем? Шуйский и Леонтий переглянулись, и Андрей понял, что тайника они не нашли. Он им нужен, чтобы показать, где груз и открыть вход в тайник. Стало быть, вход они не обнаружили, а наверняка всё перерыли. – Сам-то догадаться сподобишься? – Понял уже. Тайник вы не нашли. – Умён, сообразителен. Пока всё будешь делать правильно, никто тебя пальцем не тронет. Так ведь, Леонтий? Человечек только кивнул, он – лицо подчинённое. – Ну вот и славно, считаю – договорились. Завтра же и поезжайте. Царь, не прощаясь, вышел. Леонтий уселся на лавку и уставился на Андрея: – Откуда насчёт смерти царя знаешь? – Звёзды и карты подсказали, – усмехнулся Андрей. Леонтий засмеялся: – Ерунда, вилами на воде писано! А я уж думал… – Он махнул рукой. Потом вскочил, открыл дверь: – Уводи! Повернулся к Андрею: – Бежать не вздумай! Охрана десять человек, и все люди надёжные. – Понял. Да и зачем мне? Отдам не моё – и свободен. Царь же посулил. Тюремщик вытолкал Андрея в коридор, и он не увидел, как Леонтий криво усмехнулся: – Ха! На свободу! Кто же его отпустит, если он знает про… – Леонтий замолчал: и у стен бывают уши. |