Книга Имперский Грааль, страница 74 – Наталия Ипатова

— Мы надеялись, это вы нам скажете, — фальшиво осклабился в его сторону капитан СБ Кэссиди. — Мы уже знаем, что их две, но оригинал у нас — или копия?

Люссак слабо улыбнулся с видом человека, которому только что предъявили флэш-ройяль.

— Если из двух генетически одинаковых девушек одна забралась в самую глухую галактическую дыру, где по ней стреляют те, кто должен ее охранять, где она спит на снегу и ест… что она у вас там ест? Можно сказать с уверенностью — это моя дочь. Но кто же тогда на Далиле?

— Она даже не слишком на меня похожа, папа. Ты бы сразу нас различил, если бы поговорил с ней. Кто-то из бывших генетиков Шебы — я не называю имен, на какой-то захолустной планете — допустим, название я позабыла! — в гараже клепает несанкционированные копии на заказ. Абсолютно пиратские.

— У меня тоже есть сын, — вздохнул Кэссиди. — И я тоже не пользуюсь его доверием.

— Ладно, — сказал Люссак. — Это торговля. Ваши условия? Что вы хотите за обеих этих юных леди?

Мари Люссак переглянулась с Нормом.

— Эвакуация гражданских, — сказал тот. — Безоговорочная. В тот момент, когда миротворческое судно заберет детей, женщин и… и всех, в кого я ткну пальцем, вы получите мадемуазель Гросс.

— Что за черт?

— Мадам Эстергази сама решит, желает ли она покинуть планету или останется здесь вместе с мужем.

— Ma-дам Эстергази? Кто это?

— Это я, пап. Извини, я тебе не сказала. Люссак в ярости повернулся к Натали Норм.

— Вы мне за это ответите!

Женщина только плечами пожала в ответ:

— Для меня это такая же новость, президент. Справедливости ради замечу, что и я не в восторге от вас, как от родственника.

— Папа, но разве ты не этого хотел?

Одна только Миранда Гросс тут не в курсе, чего и на каких условиях хотел Гилберт Люссак, которого вполне устроил бы в качестве зятя клон-консорт, однако именно Миранда приподняла белую бровь в жесте выразительного недоумения, будто желала бы с этого места услышать больше. Брюс сидел в сторонке паинькой и, судя по выражению лица, надеялся, что его ни о чем не спросят.

— Вы можете вывезти своих горняков, — продолжил Норм, будто бы никто тут только что не получил по голове. — На отзыве эскадрильи Волков я не настаиваю.

— Вы используете мою дочь в качестве живого щита и… и… и твердите мне о гуманизме?

— Я остаюсь. Извини, папа.

— Мари, твое поведение безответственно и нанесет Зиглинде ущерб.

Мари Люссак задумалась.

— Может быть, да, — наконец сказала она. — А может быть — нет. Нет, если я думаю правильно.

— Вот увидите, — мрачно заявил Люссак, адресуясь главным образом к Лантену и Ква'ану и ища в них союзников, — в конечном итоге Авалоном завладеет Пантократор. Я не могу больше продолжать переговоры, я -заинтересованная сторона. Приостановите переговорный процесс до тех пор, пока Церера не вышлет мне замену.

— Мы все тут заинтересованные стороны, — сказала Натали Норм. — Вы только одна из них.

— Замены не будет, — присоединилась к ней Приматора Ариадна. — Этот конфликт разрешают только заинтересованные стороны. Решаем мы. Решаем сейчас. Несем личную ответственность и испытываем личную боль. По большому счету Пантократору все равно, кто получит Авалон. Пантократор действует в интересах человечества.

И только Натали Эстергази-Норм вздохнула, встретившись глазами с мужем. Интересы человечества становятся просто словами, когда у тебя дети в сугробе. Пантократор называет своими тех, кто верит в Добро и Зло, потому что если бы они отбирали тех только, кто способен эти понятия различать, им было бы, пожалуй, некого посылать в мир с миссией.

Душа — понятие, равновеликое Добру и Злу. Официальная наука этими категориями не оперирует. Добро и Зло есть полюса духовной сферы, и как возникает на разнице потенциалов электрический ток, так в присутствии Добра и Зла рождается душа.

У клона души нет. Все, что у него есть — матрица значений, определяющих структуру мозга. Свобода выбора для клона существует чисто субъективно. Личность у клона есть, она формируется суммарно на основе опыта и систем его интерпретации — той же матрицы мозга. Никому не нужно, чтобы у клона была душа, ведь клон по определению делается на заказ. Душа — нематериальное нечто, способное вмешаться в проект и пустить его под откос, «душа» — всего лишь термин для описания процесса на бытовом уровне.

Есть еретическая теория, согласно которой душа могла бы развиться с течением времени, однако встроенный в большинство «кукол» терминатор ей этого не позволяет, и «куклы», к вящему спокойствию общества, остаются не-людьми.

У вироидных кристаллов Авалона времени достаточно. Принцип построения кристалла схож с аналогичным принципом белковой структуры: и тот, и другая способны увеличиваться, воспроизводясь; извлекать из окружающего хаоса необходимые строительные элементы и организовывать их согласно некоему коду, где кристаллическую решетку вещества можно рассматривать как аналогию привычной нам ДНК. Нет ничего необычного, и уж тем более нового, в технологии записи информации на кристаллический носитель. Дает ли это нам право назвать их живыми? На первый взгляд не больше, чем непробужденного клона, но разве можно утверждать что-то с определенностью, опираясь только на первый взгляд? Удивительное состоит лишь в том, что на кристалл Авалона может быть записана личность. Когда Бротиган совершил эту бессмысленную глупость, то есть убил меня, некий кристалл на лабораторном столе стал Игнасией Монти.

— Ничего удивительного, — вставил в этом месте Рубен Эстергази, — если расценивать личность как совокупность информации и энергии. Информация может быть записана и передана, это, насколько я понимаю, основа технологии, по которой производились Назгулы.

Брюс посмотрел на «бульдозер»:

— Хочешь сказать, ты не тот самый Рубен Эстергази, а копия его личности, записанная на другой материальный носитель и дальше развивавшаяся в зависимости от новых обстоятельств?

— Ну да. А какая разница, если не вдаваться в теологию? Я, — тот, судя по интонации, усмехнулся, — опасаюсь теперь произносить слово «душа».

Голограмма госпожи Монти растаяла в воздухе, речь ее прервалась. Мари, державшаяся как хозяйка феномена, посмотрела на ошарашенных мужчин.

— Ни фига себе, — выдавил Брюс. — Как ты это?

— Отправляясь на Авалон, я примерно знала, в каком направлении рыть. Все это время я продолжала работать по зиглиндианскому взрыву. Ну… вы ведь знаете?

— Нет, — сказал Норм. — Но это неважно, продолжайте.

— Да, — сказал Рубен. — Я слышал.

Ну еще бы. Кодовое слово — Зиглинда.

— Видите ли, тот взрыв на верфи стал делом моей чести. Мое положение позволяло мне большую свободу действий, чем любому официальному расследованию. С одной стороны, я дочь высокопоставленного чиновника, с другой — сотрудник… ну, вы понимаете. Элементарно больше возможностей, ресурсов и источников информации.