Онлайн книга «Чакра Кентавра»
|
— А ты за этот месяц здорово с лица спал, — проговорил Юхан, отходя от окна и присаживаясь на постель названного брата. — Может окошко прикрыть? Занеможешь. — А моя дражайшая кого угодно в гроб вгонит! Эрл Юрг мог притворяться перед кем угодно, но только не перед Юханом: тот просто нутром чувствовал, как при одной мысли о так называемой супруге у Юрга сердце менялось местами с пяточным нервом. Девочка, конечно, выше европейских стандартов, но чтобы так из-за нее мыкаться… — Знаешь, был у меня оодин смешной слуучай… — Юхан замолк, так как не успел еще придумать этого смешного случая. Но отвлечь командира от грустных и изнурительных мыслей было просто необходимо. — Помолчи, сделай милость! Когда она оставались одни, невольные пленники Джаспера переходили на земной язык, что придавало их разговорам этакую ностальгическую грусть. — У меня у самого голова пухнет, — снова заговорил Юхан. — Возможно у наших хозяев генетическая предрасположенность к гипнопедии, но я уже окосел от всей этой грамматики, космогонии и таинств нефтепереработки, в кои я обязан вникать на правах твоего единоутробного брата. Кстати, о здешнем языке: после нехитрого анализа я установил следующие соответствия: эрл — это нечто среднее между ведущим инженером и главным конструктором, тан — доктор наук, виконт — младший научный, принцы — члены экономического координирующего совета; вот только король, который тут и собственного имени-то не имеет — его функции мне пока не очень ясны… — Тихо! — оборвал его Юрг, срываясь с постели и прижимаясь лбом к решетке. В перекрестном свете только что взошедших двух лун трудно было разобраться, каким цветом отливает оперенье легкого журавлика, успевшего взмыть высоко в небо. — Кукушонок? — спросил Юхан. Так они называли птицу-поводыря юного Гаррэля, и за неимением джасперианского эквивалента — здесь не водилось кукушек — произносили это по-русски. — Нет, — сказал Юрг. — Сэниа-крэг. — Ты это говоришь так, словно он — твой личный враг. — Главное, что это враги здешних людей. Сидят на шее, ни черта не жрут, питаются светом и воздухом и хоть, слава богу, не гадят, но… — Слушай, Юрг, — сказал рассудительный Юхан, — ты не преувеличиваешь? Да и какой такой смысл им враждовать с джасперианами? Они и так свое имеют, на добровольных началах: отслужил век — получай персональную планету… Мир и согласие. И что вообще они могут сделать плохого? — Вот это я и собираюсь выяснить. Слушай, Юх, я иду к моей принцессе, в конце концов, если она не желает разговаривать на отвлеченные темы, то должна же ее волновать судьба собственного народа? — Ну-ну. А я пока простыни сменю — ишь увозил сапожищами, перед киберами стыдно… Сиятельный эрл миновал несколько покоев и галерей, залитых лунным светом, но по мере приближения к опочивальне своей супруги его походка становилась все менее уверенной. Наконец, он отворил последнюю дверь и, прислонясь к косяку, мужественно поднял глаза к потолку, чтобы не видеть спящей девушки. — Сэниа, к тебе можно? — шепотом спросил он. По тому, как порывисто она поднялась, нетрудно было догадаться, что она еще не спала, хотя аметистового покрывала на ее плечах и голове уже не было. — Нет! — сказала она. — Сэниа, я прошу тебя… — Нет! — Черт побери, ты дослушаешь меня до конца? Я прошу тебя только показать мне магическую колоду, или как там она называется. — Сейчас? — Да. Сейчас. Я не хочу, чтобы об этом знал твой попугай. Она медленно повернула голову на звук его голоса и еще некоторое время сидела неподвижно, как будто прислушиваясь к его дыханию. Широко раскрытые глаза при лунном свете казались совершенно лунными и зрячими. Но это только казалось. — Хорошо, — сказала она. — Следуй за мной. — Дай руку! — Нет. Ее босые ноги уверенно ступали по толстым деревянным плитам, и рука почти не касалась стен и дверных косяков. Наконец, она остановилась перед маленькой нишей, в которой висело чучело или изваяние крэга. — Вот, — она достала из ящичка обыкновенную карточную колоду, может быть, чуть крупнее тех, которыми на Земле сражаются в «дурака». Он взял карты, намеренно коснувшись ее пальцев — рука отдернулась и спряталась за спину. — Как школьница, честное слово! — проговорил он с досадой. Рубашка карт напоминала резную решетку, столь характерную для здешней архитектуры. Юрг наугад вытащил одну карту, перевернул и посмотрел. — Что я и думал… — пробормотал он. — Ты вынул карту?.. — невольно вырвалось у нее. — Можно подумать, что тебя волнует моя судьба. — Я же удовлетворила твое любопытство! — обронила она высокомерно. — Теперь твоя очередь. Что тебе выпало? Ну, хотя бы попытайся описать, что там нарисовано? Скелет? Виселица? Он глянул на карту, стараясь придумать что-нибудь правдоподобное, но не столь зловещее. — Здесь какая-то птичка-бабочка… — А цвет? — Ближе к красному, — ответил он еще менее уверенно. — Солнечный крэг! Это — выполнение всех желаний. Однако судьба к тебе благосклонна сверх меры, владетельный эрл! Он повертел карту в руках, потом веером развернул всю колоду. Абсолютно белые прямоугольники, ни штриха, ни закорючки. Не то, чтобы птички. Неужели никто из них не догадывался?.. — Это все, что я хотел видеть, — сказал он, опуская шулерскую колоду в ящичек. — А теперь иди, досыпай. Она повернулась и бесшумно заскользила прочь, растворяясь в лунном свете. — Сэниа, — вырвалось у него против воли, — Сэниа, скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец стала моей женой? Она остановилась: — Невозможное — полюбить. — Спасибо, — горько проговорил он. — Я уже. — Нет! — крикнула она. — У нас так не любят — на год от моей постели до Звездной пристани. Ты воображаешь, что любишь меня, но думаешь в перерывах между мыслями о том, как через год соберется новая дружина выполняющих Уговор, и они отправят тебя на твою проклятую Чакру! — Не в перерывах, — возразил он, стараясь подойти к ней как можно бесшумнее, но она, словно угадывая каждое его движение, отступала, едва он делал хоть один шаг. — Не знаю, как это тут у вас, но у нас, на Земле, любят одновременно: землю и солнце, мать и жену, свободу и… мороженое. — Понятно. Большое сердце. Когда через год твой корабль направится к звездам, недоеденное мороженое можно будет бросить на пристани, а жену — человеку с пестрым крэгом! — Что, что? Кто тебе сказал, что я оставлю тебя Гэлю? Он, конечно, милый мальчишка, но если он до тебя дотронется пальцем, я его убью! |