Книга Осенний Лис, страница 56 – Дмитрий Скирюк

— Я… могу его забрать?

«Ты можешь его забрать, одиночка».

Жуга облизал пересохшие губы.

— Как?

Волк поднял взгляд.

«У тебя есть Кольцо. Ищи человека».

Жуга напрягся, вспоминая. Кольцо… Кольцо…

Браслет!

«Сорви человека с девятого места,» — сказала бабка Ниса. Девятой по счету подвеской на браслете была человеческая фигурка.

— Только одного? — спросил он.

«Одного».

Жуга помолчал, собираясь с силами.

— Что вам нужно от меня?

«Мы — волки. При встрече нам нечего с тобой делить. Берегись, когда придут псы дождя».

Вожак повернул голову. Прислушался.

«Сюда идут. Прощай».

И прежде чем Жуга успел еще что-нибудь сказать, все пятеро повернулись и, словно тени, неслышно растворились между деревьев.

* * *

Ружена и Збых нашли его, когда рассвело, идя по лыжному следу. Жуга лежал, скорчившись, под большой сосной, тихий и недвижный, но живой. Полушубок и рубашка его были залиты рвотой. Ноги обгорели — подошвы были словно две печеные картофелины. Неподалеку, у погасшего костра валялись задубевшие от мороза башмаки. Снег вокруг был изрыт и истоптан, но разобрать что-либо во всех этих следах не было никакой возможности. Брат и сестра подобрали брошеный мешок, закутали травника в одеяло, положили его на лыжи и волоком потащили домой.

* * *

— Ты думаешь, нам это поможет? — с сомнением произнес Збых, вертя в руках браслет тускло-зеленого металла. Посмотрел на Жугу. Тот кивнул:

— Думаю, что да. Ляг на кровать.

Збых заколебался. Покосился на свой оберег.

— Что, прямо сейчас?

— Чем раньше, тем лучше.

Морщась от боли в обожженых ступнях, Жуга опустил ноги на пол и проковылял к столу, рядом с которым стояла Ружена. Девушка только что сняла с плиты горшок с горячей водой и теперь с беспокойством наблюдала, как рыжий паренек развязывает свой мешок. Он насыпал в кружку горстку мелких черных семян, добавил пучок травы и залил кипятком. Накрыл тряпицей и отставил в сторону. Перехватил тревожный взгляд Ружены и пояснил, не дожидаясь вопроса:

— Сонный настой.

— А его обязательно пить? — забеспокоился Збых.

Жуга протянул руку и взял у него браслет. Посмотрел кузнецу в глаза, пожал плечами.

— Будет лучше, если ты заснешь.

Збых вздохнул.

— Ну, ладно, давай, что ли…

Он взял кружку, помедлил в нерешительности, прежде чем выпить горячий, пахнущий банным веником отвар, и откинулся на подушки. Отдал кружку сестре, покосился на Жугу. Помолчал, глядя, как тот надел на руку свой браслет и сдвинул его подальше на запястье. Мелькнул в просвете рукава неровный белый шрам.

— Жуга…

Тот поднял взгляд.

— Что?

Збых сглотнул.

— Как думаешь, у тебя получится?

Жуга помедлил с ответом, отвел взгляд. Закусил губу, посмотрел виновато, словно нашкодивший мальчишка. Кивнул.

— Получится, Збых… — Он улыбнулся. — Обязательно получится.

— И знаешь еще что, Жуга, — сонно пробормотал Збых. — Ты извини меня… ну, за то… что я тогда, в церкви…

Не договорив, он умолк на полуслове. Веки его сомкнулись, дыхание замедлилось — кузнец уснул.

Жуга и Ружена переглянулись.

— Ты правда сможешь это сделать? — спросила она.

Жуга не ответил. Хромая, подошел к столу и опустился на лавку. С силой, до хруста размял пальцы. Покосился на запястье. Темный камень браслета мягко светился в полумраке избы. Ружена вздохнула, поправила брату одеяло и села рядом.

— Ты можешь ИХ разделить? — снова спросила Ружена.

— Могу.

— И Збыху не будет хуже?

Жуга помолчал. Взъерошил волосы пятерней.

— Видишь ли, Руженка… — Он замялся. Девушка терпеливо ждала продолжения. — Слова ведь тоже имеют свою силу. Слово может убить, а может и спасти, это уж — как повернешь… Я владею этим, но Вайда — он… — Жуга наморщил лоб и прищелкнул пальцами, подыскивая нужное слово. — Он рифмач. Он это дело знает совсем с другой стороны, и чем все может обернуться, ума не приложу… — Он посмотрел на спящего кузнеца и вздохнул.

— Они слишком долго были вместе, Ружена. Збых никогда больше не будет прежним.

Девушка некоторое время сидела молча, кусая губы.

— Ты думаешь, он будет чувствовать себя… ущербным?

Жуга поднял взгляд.

— Он не сможет больше сочинять стихи… даже если захочет.

— И только-то? Так ведь он и раньше их не сочинял…

— Но раньше он и не хотел, понимаешь?! — Жуга вскочил, охнул и тут же снова сел. Поскреб пятерней босую пятку, скривился.

— Болит?

Жуга помотал головой:

— Нет.

Ружена вздохнула. Раны на рыжем пареньке заживали на удивление быстро — еще вчера он не мог не то что ходить, но даже стоять, а сегодня из-под черной коросты ожогов уже проглядывали розовые пятна молодой здоровой кожи.

— Всяк на свете должен свое дело знать, — сказала она. — Збых свое знает, а потому — не беспокойся. Делай, что должен, и — будь, что будет.

— Иногда я не могу понять, — задумчиво произнес Жуга, рассеянно теребя подвески на браслете, — что я с собой приношу — добро или зло. Вайда, а теперь вот — Збых. А еще мальчишка этот…

— Зденек?

— Да, Зденек… Когда, кстати, он пропал?

— Прошлой осенью… А откуда ты знаешь?

— Так, — Жуга пожал плечами, — слышал краем уха.

Ружена помолчала.

— Я не знаю, — наконец сказала она. — Наверное, все-таки зла в тебе нет. Другой бы просто бросил их обоих, и ушел себе спокойно… А ты ведь остался.

— Остаться-то остался, а что толку… Ну, ладно. Хватит об этом. — Он вздохнул и взял со стола нож. Тронул пальцем лезвие и протянул его Ружене.

— На, возьми.

Та поспешно отстранилась.

— Это еще зачем?

— Узел на обереге засох — тебе не развязать. Когда я скажу — срежешь ремешок.

— И что с ним потом делать?

Жуга подошел к кровати. Обернулся.

— Сожги. Так будет лучше.

Он перелез через Збыха и улегся рядом. Нащупал на браслете угловатую подвеску с человечком. Посмотрел на Ружену.

— Не боишься?

— Боюсь, — кивнула та. Нож в ее руке дрожал.