Книга Вслед кувырком, страница 66 – Пол Уиткавер

— Это да, — отвечает Халцедон. — А знаешь, может, стоило рискнуть остаться снаружи. Еще не поздно найти хорошую позицию до подхода нормалов. И устроить засаду на них.

— Это было бы самоубийство, — возражает Полярис.

— Она права, Халц, — добавляет Моряна. — Одно дело, если бы пришлось защищаться. Но атаковать? — Она качает головой, и по лицу ее, по шее перекатываются яркие оранжевые, синие, радужные круги. — Ты посмотри на нас: в таком виде мы даже от роя термантов не отобьемся.

— Ладно, ладно, — ворчит Халцедон. — Я просто подумал.

— Как там Фен? — спрашивает Чеглок в наступившем молчании.

— Все еще в отключке, но уже не такой горячий.

Псионика Чеглока это подтверждает.

— Может, он выжег всю инфекцию.

— Надеюсь, — говорит Халцедон. — Только чудно как-то. У него кожа другая стала на ощупь, тверже. — Он передвигает салмандера у себя на руках. — Видите, как одеревенел? Я будто статую держу.

— Это может быть работа селкомов, — говорит Полярис. — Когда организм серьезно поврежден, они образуют что-то вроде брони, как кокон.

— Если это все же не вирус, — предполагает Моряна. — Если инфекция не перешла в следующую стадию.

— Храни нас Шанс! — говорит Чеглок, рисуя в воздухе лемнискату. — Бедный Фен!

— Все будем бедные, если не доберемся до убежища, пока нормалы не взяли наш след, — напоминает Полярис.

Халцедон поднимает голову:

— Я думал, это и есть убежище.

— Только подход к нему, — говорит Полярис. — Нам еще идти и идти.

По мере того, как они спускаются, уровень воды становится выше, хотя Моряна расталкивает ее в стороны своей псионикой. Полярис иногда останавливается, будто соображает, куда идти, но Чеглок подозревает, что на самом деле это не нерешительность, а переговоры: взаимодействие через Сеть, позволяющее проходить все спрятанные защитные устройства, заграждающие путь. Обычно ничто не указывает на результат, просто Полярис идет дальше, не говоря ни слова. А иногда эффект виден: то, что казалось сплошной стеной или кучей щебня, мерцает и растворяется в воздухе или просто становится прозрачным, открывая проход, куда Полярис ведет их без колебаний. Однажды, уже пройдя, Чеглок оборачивается и видит препятствие на том же месте, где было, будто и не исчезало. И ему не без труда удается подавить желание дотронуться до этой иллюзии и проверить, такая ли уж она твердая, как кажется. Время от времени он мысленно призывает Мицара, но Невидимый не отвечает. Наверное, думает Чеглок, у него все силы уходят на то, чтобы контролировать Полярис и не дать ей понять, что она виртуализована.

Наконец они приходят к каменной стене, которая не исчезает и не становится прозрачной. На грубой поверхности только мелькает искорка, когда Полярис входит в нее и исчезает. На миг Чеглоку, идущему вслед за широкой каменной спиной Халцедона прямо в стену, кажется, что он замурован в камне, и он едва сдерживает вскрик ужаса. Но тут же выходит с другой стороны и разевает рот от удивления, оказавшись в круглом зале с гранитными стенами, где через правильные интервалы размещены двери. Чеглок насчитывает двенадцать — гладкие блоки серебристо-серого металла. На вид они очень старые, и вся комната выглядит старой, да и заброшенной, будто впервые за много сотен лет сюда кто-то пришел.

— Шанс! — выдыхает Халцедон шепотом, разрывающим тишину как выкрик.

У Чеглока ощущение вторжения в чью-то гробницу становится еще сильнее. Гребень на голове стоит по стойке «смирно», холодок пробегает по спине. Земля здесь суха, как кость, и покрыта слоем серой пыли по щиколотку, уже взлетающей в воздух от движения ног. Когда он расправляет крылья, пыль вздымается облаком, от которого все чихают и ругаются.

— Прошу прощения, — говорит он и тут же начинает чихать сам.

Когда пыль сдувает, выясняется, что пол покрыт шахматной черно-белой плиткой, словно большая доска. Единственное исключение — полукруг сплошного черного, где стоят они все.

— Куда мы попали, Пол? — спрашивает Халцедон, все еще держащий на руках Феникса. — Убежище за одной из этих дверей?

— Смотри и увидишь, — говорит Полярис, поддразнивая. Но тут же ее голос становится невероятно серьезным. — Только ни за что не выходите за полукруг.

Халцедон поворачивает голову к Чеглоку, тот пожимает плечами. Тем временем Моряна подходит к нему, берет за руку.

— Поосторожнее, Пол, — говорит она.

Тельпица усмехается. Синяк у нее на лице уже почти прошел, исцеленный селкомами.

— Я всегда осторо… — Она резко замолкает. Глаза ее будто смотрят куда-то вдаль. Потом она мигает и говорит: — Они здесь.

— Сколько? — спрашивает Чеглок.

— Десять. И с ними собаки.

— Этого нам только не хватало, — говорит Халцедон. — Теперь они нас выследят. Знал я, что это ошибка!

— Поверь мне, — произносит Полярис, — как только окажемся в убежище, будем в безопасности.

— Ты это Фену скажи, — бурчит Халцедон.

— То есть я виновата, что он болен? Ты это хочешь сказать?

— Ты нас завела в ту засаду.

— А у тебя вместо мозгов камни!

Шахт делает к ней шаг, но Чеглок и Моряна его оттаскивают.

— Что с тобой стряслось, Халц? — говорит Чеглок. — Не лучшее время ссориться с Полярис, ты не думаешь?

— Извините, — бурчит он. — Это просто…

— Что? — спрашивает Моряна.

— Шанс его побери! — взрывается он. — Кажется, я тоже это подцепил. Я будто весь горю!

Молчание. Потом голос Моряны:

— Это значит, что, вероятно, все мы заражены.

— Сам знаю, что это значит! — огрызается Халцедон.

— Без паники, — спокойно говорит Полярис. — В убежище есть аптечка.

— Я не паникую, — отвечает Халцедон. — Только веди уж нас в это убежище.

— Именно это я и делаю. — Полярис передает люмен Моряне, потом сходит с черного полукруга на белый квадрат. И как только ее нога касается плитки, на одной двери появляется символ, светясь внутренним светом: контур стопы, согнутой как перед прыжком. От лодыжки отходят два крыла, похожие на крылышки колибри.

— О Шанс! — шепчет Чеглок. — Я знаю этот знак! Он принадлежит одному из Орбитальных, как его…

— Гермес, — говорит Моряна, когда Полярис перепрыгивает на другой квадрат — на этот раз черный. И второй символ появляется на второй двери: трезубец.

— Знак Посейдона, — говорит Халцедон.

Полярис снова прыгает, и вдруг до Чеглока доходит, что, хотя траектория ее пряма, из точки в точку, но плитки, по которым она прыгает, расположены буквой «Г», как ходит шахматный конь.

Сноп пшеницы.