Книга Дорогой широкой, страница 11 – Святослав Логинов

— Здравствуйте, — сказал Юра.

— Приветик! — как старому знакомому обрадовался тракторист. — Вы по обмену опытом или покупатели?

— Можно сказать, что по обмену, — обмениваться опытом Юра был готов всегда.

— Смотрите, — кивнул хозяин на трактор. Встать он поленился, видимо, полагая, что опыта приехавшие могут набраться и сами.

Смотреть было особенно нечего. Трактор как трактор, кран слива воды на радиаторе открыт, и в подставленную бутылку капает прозрачная жидкость. — Что-то я не врубаюсь, — сказал Юра. — Чего врубаться-то? Ты же не мумбо-юмбо, гляди и смекай. В систему охлаждения вливаем бражку, только немного, четверть обычного. Врубаем дизель-мизель. Он, понятное дело, перегреваться начинает, потому как воды в системе нет. Но я без форсажа, на холостых, так что ни хрена ему не будет. Бражка от двигателя греется и закипает. Радиатор у нас заместо змеевичка — и всё тип-топ, вон какая слеза капает!

— А зачем? — спросил непонятливый Юра.

— Как зачем? — тракторист даже привстал со своей телогрейки. — Да ты смотри, сейчас фокус-покус покажу! — он встал окончательно, быстро сменил почти полную бутылку, отлил немного в стакан, макнул туда палец и чиркнул зажигалкой. Синий огонёк побежал по влажному пальцу.

Фокусник плавно повёл рукой, загасив пламя прежде, чем оно успело обжечь его. — Видал-миндал? Ишь, как горит! «Бредберёвка», не хухры-мухры.

— Ага, — сказал Юра. — Понял. Здорово придумано. А почему «бредберёвка»?

— Стакан на грудь примешь, такой бред забирает — круть! Потому и «бредберёвка», — сообщил тракторист, показав тем самым, что у истоков движения он не стоял, американской книжки не читывал и разделяет заблуждения народной этимологии, всегда остроумной, но, как правило, неверной.

— А где бражку берёте? — продолжал уточнять Юра.

— Да это же сок одуванчиковый, винцо-дрянцо! Видал небось, народ на полях косит? Одуваны заготавливают, ядрён-батон. А того не думают, где сок будут жать. Говорят, Митька с Тимкой пресс пропили. Но меня ихний шахер-махер не колышет. Моя Ритка в столовой совхозной работала, так мы электромясорубку прибрали, когда пайщики свои доли расхватывали. Я там со шнеком помудрил — и во какая соковыжималка получилась! Двадцать литров в час отжимает.

— А где Митьку с Тимкой найти можно?

— На хрена они тебе? У них же нету ни фига. Ты у меня покупай — двадцать рублей бутылка. Качество сам видал — горит, зараза!

— Нет, двадцать рублей дорого.

— Ну, как знаешь. Ко мне люди в очередь стоят. А Митьку с Тимкой найти нетрудно. За деревней у силосных ям сарай шиферный стоит, там прежде цех комбикормов был, а потом винный пресс стоял. Там они небось и толкутся, чудаки на букву «м». Хотите, езжайте, пока их механизаторы бить не начали.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил Юра.

— «Спасибо» не булькает, — отозвался тракторист больше для порядка. Понимал, что ничего ему тут не булькнет.

К шиферному сараю путешественники прибыли в самый разгар разборок.

— Что я?.. что я?!. — кричал то ли Митька, то ли Тимка, ударяя себя в грудь. — Ты, что ли, не пил?

— А кто говорил, что ни хрена не будет? — орал второй, наскакивая на Митько-Тимку.

— Ну и говорил! А что, неправда? Как сказал, так и стало: нет ни хрена!

— Ты ещё шутки шутить? — зашёлся Тим-ко-Митька.

— Какие шутки? Он всё равно весь прохудился, масло в стороны брызжет. Золотники запасные кто налево загнал, я, что ли?

— Па-адумаешь, золотники!.. — Тимко-Митька плюнул в сердцах. — Пятнадцать лет он маслом брызгал, и ни хрена не было! Подлатали бы как-нибудь.

— Портки себе подлатай! Не мог он больше работать, и всё тут!

— А о чём ты всю зиму думал, шпенёк недоделанный? Тебе что, новый пресс вместе с одуванчиками вырастет?..

— А ты о чём думал? — отпарировал Митько-Тимка.

— С меня спроса нет — я в запое был.

— И я в запое…

Митька и Тимка замолчали и озадаченно посмотрели друг на друга.

— Чего делать-то? — произнесли они в один голос.

— Мужики, о чём шум? — спросил Юра, подходя ближе.

— Да вот, машина обчественная сломалась, не фурычит, — ответил Митько-Тимка.

— Совсем сломалась? — Ага. А мы — ответственные. Сейчас одуванчик повезут, а в сарае, кроме баков пустых, ничего нет, от пресса один кожух остался — ни мотора, ни прокладок… одним словом — как есть ничего. Раньше, в советское время, как дело к страде, всё само собой появлялось, знай список составляй, в чём некомплект. А эти дерьмократы, во до чего народ довели!

— Да уж… — согласился Юра. Он почесал в затылке и спросил Богородицу: — Помочь им, что ли?

— Помогать, оно хорошо, — с сомнением произнёс Богородица, — а что они сами делать будут?

— А они будут страдать, — жёстко произнёс Юрий, — потому что помогать я буду не бесплатно, а исполу.

— Ну, тогда другое дело, — согласился Богородица.

— Слышь, мужик, — осторожно спросил Митько-Тимка. — У тебя что, пресс есть?

— Есть, да не про твою честь. Сейчас я с товарищем переговорю, а потом уже и с вами, архаровцами, разбираться буду. Он быстро дал указания Богородице, отсчитал деньги и, когда Богородица ушёл, вернулся к ожидающим механикам.

— Значит, так, — начал он начальническим голосом. — Сколько одуванчика вам привозят в день?

— Тонн двадцать… Можно бы и больше, а кто его перерабатывать станет? Пресс-то на ладан дышит, вернее, уже отдышал.

— Соку с двадцати тонн сколько выходит?

— А хрен его знает… Тонн пять-семь.

— Что так мало?

— Так ведь пресс-то на ладан дышит.

— Отдышал, — закончил Юра. — А теперь слушай сам и остальным передай: я работаю сегодня один день. Не больше и не меньше. Работаю дотемна, а потом уезжаю. Так что завтра уже выкручивайтесь как знаете. И второе: половина отжатого сока — моя.

— А ключ от квартиры, где деньги лежат, тебе не нужен? — хищно процитировал Тимко-Митька виденную в детстве киношку.

— Не хочешь — не надо, — Юра пожал плечами. — Так и скажи, я дальше поеду. Только учти, одуванчик у всех растёт, а пресс только у меня есть.

— Ну ты кровопивец!

— А ты — пропойца. Нечего было основные производственные фонды пропивать. Ну так согласны?

— За горло ты нас взял! — истово выкрикнул Тимко-Митька.

На площадку выехал трактор, волокущий телегу, полную свежескошенной зелени. Золотые точки одуванчиков расцвечивали воз.

— Эй, прессовщики! — крикнул водитель. — Одуван принимаете? Куда сгружать?