Книга Имперские ведьмы, страница 21 – Святослав Логинов

— Тут и пиявки есть?

— Не знаю, наверное, есть. Как же в болоте без пиявок… Ты не отвлекайся, ты слушай. Значит, тебе уже совсем плохо, и все твои мысли об одном, чтобы кто-нибудь тебя укрыл, согрел, защитил…

— Не одевка же болотная?

— Именно одевка. Она почувствует и придет. Ты, главное, страдай убедительнее.

— Я стараюсь.

— Плохо стараешься. Ладно, ты пока мерзни и комаров корми, а я пойду посмотрю, что твое начальство тебе подарило.

Чайка скрылась в люке, Влад остался внизу, по колено в стылой жиже. Ему и впрямь было холодно, да и остальные ощущения энтузиазма не вызывали. Влад широко раскрыл рот и несколько раз с силой выдохнул — старый проверенный способ определить температуру воздуха. Пара не было, значит, температура выше десяти градусов. Откуда же такой колотун? Чайка постаралась, чтобы он проникся? Как же, проникнешься мечтой о болотной тварюшке. Вот в детстве он умел мечтать о тепле. Учитель рисования зимой частенько вывозил школьников на пленэр в один из заповедников. А после эскизов их, проголодавшихся и закоченевших, приводили в егерский домик, где топилась печка и кипел чай. Там было настоящее тепло и настоящий уют. Туда бы сейчас, к печке, в которой хрустят еловые полешки. Укрыться за прочной стеной и слушать, как снаружи завывает вьюга…

— Что ты делаешь? — голос Чайки прервал мечты. Ведьма спикировала на него, словно настоящая чайка, подхватила под мышки и не подняла, а зашвырнула в люк. — Скорее, поднимай корабль!

Трясина, на краю которой только что стоял Влад, вздыбилась гигантским бугром, и оттуда полезло на островок что-то черное и бесформенное. Повторять Владу не пришлось, корабль подскочил, как на пружине.

— Что это?

— Одевка! А говорил, что подманивать не умеешь. О чем ты размечтался, интересно знать, что такую тварь вызвал? Я и не знала, что они такие бывают.

Теперь и Влад видел, что внизу шевелится одевка. Черное полотнище размером с футбольное поле распласталось по островку, вздымая в воздух то ли щупальца, то ли просто края мантии.

— Вишь, как она, — сказала Чайка с сочувствием. — Переживает.

— Что сожрать меня не вышло?

— Ей еды в болоте хватает с избытком. Она тебя хочет укрыть, обогреть, накормить. У нее внутри тепло, сухо, мягко, никакая беда не достанет, никакая хворь не приключится. Только и ты ей до носа не дотянешься, света не увидишь, а так и пролежишь весь век, словно младенец в пеленках.

— Хорошенькую жизнь ты мне пророчишь, — усмехнулся Влад. — И куда теперь эту одевку девать прикажешь?

— А никуда. Отлетим немного и попробуем подманить другую.

— А эта?

— Она ж еще не успела привыкнуть. Поволнуется пару дней и забудет.

Со второй попытки Владу удалось вызвать из трясины вполне приличного зверька размером с шаль. Хотя наученный горьким опытом Влад и от этой зверюшки готов был с места впрыгнуть в корабельный люк.

— Самое то, — успокоила Чайка, на этот раз контролировавшая всю процедуру из распахнутой амбразуры. — Теперь погладь ее.

Несколько секунд Влад колебался, а потом наклонился и погладил. У одевки было два круглых глаза и любопытное рыльце, а все остальное казалось единым, причудливо вырезанным куском кожи. Почувствовав прикосновение руки, одевка попыталась обхватить ее, наползти на руку наподобие громоздкой резиновой перчатки. На ощупь она оказалась теплой и шелковистой, однако само заглатывающее движение заставило Влада отдернуть руку.

— Встань так, — командовала Чайка, — чтобы ее глаза смотрели туда же, куда смотришь ты. Они любопытные, одевки, а смотреть всегда в сторону, уставившись тебе под мышку, не больно интересно. А теперь, становись на нее ногами.

— Я же ее раздавлю.

— Ха! Ты ее и ступой не раздавишь. Становись.

Влад наступил грязными озябшими ногами на теплую кожу одевки, и та заструилась вверх по телу, плотно охватывая ноги, бока, плечи.

— Отлично! — Чайка уже была рядом и, словно опытный костюмер, принялась прихорашивать Влада. — На лицо ей не давай вползать, пусть знает: ее место — не выше шеи. Носик и глазки будут на поясе — так и тебе удобно, и ей. Ах ты лапушка, глазки у нас карие, а носик коричневый! Ноги пусть она откроет до самых щиколоток, ноги и руки всегда должны быть открытыми, иначе сила колдовская ослабевает. Хотя, тебе, наверное, все равно…

— Давай, как у тебя, — сказал Влад. — В форме должно быть единообразие.

— Теперь совсем хорошо — приодели тебя. Пошли, в болоте искупаемся. — Чайка двинулась к курящейся на нежарком солнце трясине.

— А это надо? — с сомнением спросил Влад.

— Обязательно. Должны же вы друг к дружке привыкнуть.

Если бы Влад когда-нибудь имел дело с болотом, он бы не сумел так легко шагнуть в трясину, но сейчас он двинулся вслед за Чайкой, полагая, что несколько шагов сможет сделать безопасно, и немедленно ухнул в грязь, погрузившись с головой.

— Молодец! — услышал он голос Чайки прежде, чем успел испугаться. — Меня, когда я свою одевку добывала, тетка в болото силком тащила, а я орала так, что на Старой Земле было слышно.

Влад успокоился и огляделся по сторонам. Именно огляделся, хотя глаза были плотно закрыты, да и вообще, грязь залепляла лицо так, что, даже раскрыв глаза, он не сумел бы ничего разглядеть. И все-таки — вокруг колыхались серые тени, глубоко внизу твердело дно, совсем рядом проплыла крошечная, с лоскуточек, одевка. Причем ни лицу, ни открытым рукам и ногам холодно не было, очевидно, одевка защищала их на расстоянии. Влад сделал усилие и открыл глаза. Ничто в его восприятии не изменилось, собственное зрение здесь пасовало.

— Я что, вижу ее глазами?

— Ага, — Чайка подплыла и остановилась рядом. — Одевка и в темноте видит, и в воде, и по-всякому. И нюх у нее лучше нашего. А вот слышать она не умеет. Зато она чувствует… это… если кто-то сбоку или сзади подкрадывается.

— Колебания, — подсказал Влад.

— Во-во, колебания. Так что, когда на тебе одевка, никто к тебе незаметно подобраться не сможет. Ну что, поплыли?

— Как в этой каше плыть?

— Ты, главное, плыви, а дальше одевка поможет.

Они поплыли сквозь гниющую густотень, и Влад наконец заметил, что не дышит и дышать как-то не очень хочется.

— А если я специально вдохну? — спросил он.

— Не советую. С непривычки тины нахлебаешься, а одевка откачивать примется, в глотку полезет — чистить. Очень приятно?

Они вволю наплавались в самых гиблых местах, пока Влад не начал ощущать одевку, словно вторую кожу. Только после этого Чайка повернула к берегу. Как она находит дорогу в болотном сумраке, Влад не понял. Даже чудесное зрение одевки временами начинало пасовать, так что сам он тысячу раз сбился с пути и давно потерял всякое представление о направлениях. Однако Чайка уверенно повела его, и они вынырнули из топи, облепленные илом и тиной, похожие на подземных монстров из какого-нибудь фильма ужасов.