Книга Дом Солнц, страница 85 – Аластер Рейнольдс

— «Крылья», подтвердите выполнение последнего приказа! — потребовала я, перекрикивая рев ветра, который поднял Геспер, рассекая воздух грузового отсека.

Ответа не было.

— Корабль потерян, — объявил человек-машина.

— Нет! — возразила я, не желая ему верить, ведь «Серебряные крылья» не изменились, они выглядели как всегда.

— Не вини себя. Приказ ты в итоге отдала. Не исключено, что Каскад и Каденция захватили корабль еще до того, как ты велела их обездвижить. Думаю, их просто интересовали твои намерения.

— И что теперь?

— Теперь они попытаются тебя убить, а меня вывести из строя. Надеюсь, мы успеем добраться до шаттла.

— А потом?

— Мы улетим. Только бы «Серебряные крылья» не сразу открыли огонь.

До шаттла было вроде недалеко, хотя по моим меркам — целые километры. Мы спешили мимо кораблей, которые вполне годились бы для побега, если бы были заведены и протестированы. Забраться бы в любой из них и пробудить ото сна! Юрисдикция «Крыльев» распространялась на грузовой отсек, но не на корабли внутри его. Бронированный корпус защитил бы нас от атак и позволил бы спастись. Но двигатель челнока работал в холостом режиме — я сама его так оставила, чтобы побыстрее улететь. Добравшись до места, Геспер опустил меня на платформу. Я велела шаттлу открыть салон и впустить нас. Мы поднялись на борт, люк заблокировался, и я немного успокоилась.

Не обращая внимания на ушибы и туман перед глазами, я тут же села в кресло пилота и вытянула руки вперед, словно рыцарь в ожидании латных рукавиц. Я выбрала ручное управление, и шаттл услужливо создал пульт. Отключив фиксаторы поля, я перевела двигатель с холостого режима на руление, достаточное, чтобы выбраться из грузового отсека, и повернула клиновидный нос челнока к прямоугольному отверстию шлюза, зиявшему меж кораблей и стыковочных платформ, которые растянулись километров на семь. По прибытии на «Крылья» я оставила его открытым — ведь предстояло перегонять корабли через атмосферу.

— Думаю, мы выберемся.

Окажись путь свободным, я бы прибавила газу, но приходилось петлять, а на высокой скорости можно запросто врезаться в судно больше и мощнее, чем шаттл, прикрепленное к платформе. Это все равно что столкнуться с высоченной скалой.

— Каскад и Каденция в курсе наших планов, — сообщил Геспер.

— Откуда ты знаешь?

— Шлюз закрывается.

Я присмотрелась, но не разобрала, сузился ли проем. Определить было трудно, потому что ракурс постоянно менялся: челнок огибал препятствие за препятствием.

— Геспер, ты уверен?

— Целиком и полностью. Хочешь, я сяду за штурвал?

— Да нет, спасибо, сама справлюсь.

— У меня получится лучше. Я не обременен периферической нервной системой. В одном моем пальце обрабатывается больше информации, чем под твоим черепом.

— Ты так любезен!

— Я лишь констатирую факт. Мы быстрее доберемся до выхода, если ты передашь управление мне.

Сейчас стало ясно, что шлюз все-таки закрывается. Прямоугольник космоса в обрамлении проема был по-прежнему три километра шириной, а вот высота сильно уменьшилась, километров до полутора или того меньше.

— Передаю временное управление пассажиру с правом отменить эту команду, — объявила я, убрав руки со штурвала, и отстранилась от пульта. — Вот, шаттл в твоем распоряжении, не подкачай.

Геспер сел в кресло, заслонив пульт широкой спиной:

— Спасибо, Портулак. Я сделаю все возможное.

Мы помчались быстрее. Намного быстрее — огибали препятствия, ныряли в бреши между платформами, проскакивали буквально в миллиметрах от кораблей. Геспер так стремительно менял курс, что буфера реагировали с трудом. Инерция толкала меня туда-сюда, словно невидимые пальцы, которые запросто могут любого размять в пюре, если как следует ухватятся.

— Закрытие шлюза ускорилось, — сказал Геспер, возмутительно спокойный, притом что руки у него двигались в безумном темпе, как у фокусника. — Видимо, Каскад и Каденция разгадали наш план и включили аварийную блокировку.

— Можно еще наддать?

— Если рискнуть, то да. По-моему, большого выбора у нас уже нет.

— Так рискни. Я прижмусь к стенке и закрою глаза.

— В следующий раз ставь челнок поближе к шлюзу.

— Я о тебе думала. Мол, чем быстрее Каскад и Каденция донесут тебя до камеры переброса, тем меньше шансов повредить.

— В таком случае я преклоняюсь пред твоим глубокомыслием и извиняюсь за неуместную критику.

Геспер обошел еще несколько острых углов — в прямом и переносном смысле. Шаттл трясся, подскакивал, буквально чиркая по отдельным кораблям. Не знаю, случайность то была или просчитанная роботом погрешность. Тогда я понимала одно: шаттл идет быстро, но шлюз его опережает, превращаясь в темную щель, в которую мы надеялись протиснуться.

Наконец основная часть препятствий осталась позади, а от проема нас отделяла лишь двухкилометровая прямая. Шлюз неумолимо закрывался, но теперь Геспер мог как следует ускориться. Стены грузового отсека замелькали мимо, и я осмелилась понадеяться, что мы прорвемся.

И ошиблась. Внезапно челнок сбросил скорость и закачался, словно угодив в невидимую сеть. Стены отсека поплыли медленнее. Геспер выжимал из двигателя все соки, но шаттл не разгонялся, а неуклонно тормозил. На пульте заалели предупреждения, послышался монотонный звуковой сигнал.

— В чем дело? — спросила я.

— Столкновение ведущих полевых импульсов, — пояснил робот, оглядываясь через плечо. — Этого я боялся больше всего. «Серебряные крылья зари» активировали свой параметрический двигатель. Поля противодействуют друг другу, и, боюсь, шаттл проигрывает.

— Неужели ты бессилен?

— Ты же сама понимаешь. Если и дальше терзать двигатель, он отключится из-за перегрузки или разорвется на части. Не хочу гадать, какой вариант вероятнее. — Руки Геспера снова запорхали над пультом, но уже медленнее. — Прости, Портулак, по-моему, мы попались.

— Шлюз почти закрыт. Даже если реанимировать двигатель, мы не спасемся.

«Серебряные крылья» меняли курс. В сузившемся проеме мелькнула дневная сторона Невмы — планета уменьшалась на глазах. Одна минута ускорения в тысячу «же», и до нее уже восемнадцать тысяч километров. Еще через минуту расстояние увеличилось до семидесяти двух тысяч километров, что вдвое больше длины окружности Невмы. Все, кого я знала и любила, все, кто знал меня, остались на тающей вдали планетке. Я едва не потянулась, чтобы удержать Невму, пока ускорение не унесло ее прочь.

Шлюз закрылся. Геспер перевел двигатель на холостой режим:

— Боюсь, у нас большие неприятности.

Аэродинамическое сопротивление герметизированного отсека пригвоздило нас к месту.