Книга Тени и призраки, страница 14 – Ричард Матесон

— Джулия тоже, представь, была для меня совершенно незнакомой девушкой.

— О Эллен, прошу тебя. Оставь, пожалуйста!

— Я целый год прожила в атмосфере лжи и твоих грязных тайн, Дэвид, и очень устала от этого.

Он снова почувствовал, как гнев овладевает им.

— Ты, надеюсь, не думаешь, что подобное происходило и здесь? Ты можешь допустить мысль, что стоило тебе только выйти на несколько минут, как я воспользовался моментом, чтоб… — Он помолчал, преисполненный негодования. — Ради бога, Эллен!

Не веря своим глазам, он молча смотрел, как она сделала шаг к нему, опустила медальон в карман его рубашки и стала подниматься по ступеням, собираясь выйти из гостиной.

— Эллен… — умоляюще прошептал он.

Услышав, как хлопнула наверху дверь спальни, Дэвид решительно направился к лестнице. «Нет, — бормотал он про себя. — Мы не позволим таким глупостям овладеть нами. Ни за что».

Он стал взбираться по ступенькам, стараясь придумать такие слова, которые могли бы убедить ее. Но вместо этого видел лишь себя — беспомощного, босого, заикающегося, стоящего перед женой и пытающегося объясниться. На минуту заколебался, побуждаемый желанием вернуться в гостиную и хотя бы обуться, но передумал. Сейчас не до того.

Дэвид перешагнул сразу две ступеньки и… застыл на месте, когда дверь в студию отворилась и вошла Марианна. Пораженный, он уставился на нее, сердце его заколотилось как безумное.

— Что с вами? — раздался ее голос.

— Вы меня напугали, — с трудом выговорил он.

— Прошу прощения. Совсем не предполагала, что могу напугать вас.

Дэвид продолжал смотреть на нее, донельзя смущенный.

— Вы давно уже здесь?

— Нет, совсем недавно. Я пришла навестить вас, но вы отсутствовали. Потом я услышала, как вы входите в дом с вашей женой, и я… — Она сконфуженно умолкла, затем продолжила: — Я боялась, что ваша жена не поймет, почему я пришла. И я… я спряталась сюда.

— А! — Он рассеянно кивнул. «Боже, неужели она слышала все, что тут происходило?» Эта мысль вызвала у него отвращение.

— Не могла бы я минуту-другую поговорить с вами?

Дэвид тревожно глянул в сторону спальни.

— Совсем недолго. — Марианна словно догадалась о его смущении.

— Хорошо… — Он выдавил из себя неловкую улыбку. — Спустимся в гостиную?

— Здесь тоже будет отлично.

Он на минуту заколебался, потом, поразмыслив, согласился:

— Хорошо.

Марианна отступила в сторону, пропуская его, и Дэвид едва приметно вздрогнул, когда она прикрыла за ним дверь. В студии было так же темно, как накануне ночью, едва ли не темнее, так как ночью помещение освещала луна.

— Вы задернули шторы? — удивленно спросил он.

— Я боялась, что ваша жена заглянет сюда. Мне не хочется, чтобы она меня видела.

Он хмыкнул и понимающе кивнул. Плиточный пол был для его босых ступней, словно лед катка.

— Почему у вас голые ноги?

— Промочил туфли и носки во время прогулки.

— Тогда, может быть, вы присядете на кушетку и накроете ноги одеялом?

— Да, но…

От волнения его дыхание пресеклось. «Я должен подняться к Эллен, — приказал он себе. — Это, в конце концов, просто смешно».

— Идите же сюда, — позвала Марианна.

Он почувствовал, что весь напрягся, когда она взяла его за руку и повела через всю комнату к кушетке. Несмотря на его скованность и некоторое разочарование в этой женщине, ее близость так же сильно волновала его, как и накануне вечером.

— Садитесь сюда.

Дэвид покорно уселся, поджал под себя правую ногу и обхватил ее ладонями.

— Господи, да тут настоящий ледник, — пробормотал он.

— А вы подожмите под себя обе ноги, — посоветовала она.

Дэвид послушно приподнял ноги и уперся обеими ступнями в край кушетки, Марианна взяла в руки одеяло и встряхнула его. Он поспешно отвернулся и сморщился от густого облака пыли. Набросив одеяло ему на ноги, она заботливо подоткнула его под лодыжки и икры.

— Вот так, — довольным голосом произнесла Марианна и села совсем близко к нему.

Дэвид старался не показать, как волнует его ее присутствие, как судорожно он сглатывает слюну, когда она сидит рядом. Теперь, когда его глаза привыкли к темноте, он заметил, что в студии не такая уж кромешная тьма. Слабый поток света проникал сквозь шторы, разбавляя сумрак. Марианна была одета в тот же наряд, что и накануне, светлая юбка и свитер казались в темноте молочно-белыми. Только на ногах ее была другая обувь: легкие сандалии.

«Что это? — мелькнула у него мысль. — Что ты хочешь?» Заговорить с ней вслух он не решался, пока наконец не заставил себя произнести:

— Я хотел возвратить вам медальон.

При этих словах она поднесла пальцы к шее, туда, где накануне вечером красовалась драгоценность.

— Ах да. Кажется, я забыла его у вас?

Он кивнул, про себя думая над тем, сумеет ли она как-нибудь объяснить свою вчерашнюю ложь. Но она молчала, и ему ничего не оставалось, как с мрачным недовольством достать из кармана рубашки медальон.

— Вот он.

— Благодарю вас, Дэвид.

Опять эта улыбка. Он изо всех сил боролся с обаянием этой женщины, но невольно вздрогнул, когда их пальцы соприкоснулись. «Все-таки, что же ты от меня хочешь?» — снова подумал он и, опять с трудом преодолев молчание, обратился к девушке:

— Я…

— Что, Дэвид?

Он насупился. Ничего. Но она продолжала смотреть на него с любопытством, и ему пришлось закончить свою мысль:

— Я заглянул внутрь медальона. Там фотография этого Терри. Должен сказать, что ваш приятель и я ни капли не похожи друг на друга.

— Но я и не утверждала, что вы похожи.

Дэвид оторопел, озадаченный, но тут же вспомнил, что, действительно, этих слов она не произносила.

— Но как же? Вы же сказали, что я напоминаю вам его.

— Да, напоминаете. И очень сильно.

Он сжал зубы. Странно, но их беседа текла так, будто это он просил ее встретиться, а не она нежданно явилась сюда сама. Все-таки нужно спросить у нее, что ей надо, а потом самому подняться наверх к Эллен.

— Дайте-ка.

Она протянула ему ладонь. Пальцы его так дрожали, что, когда он протянул ей хрупкую цепочку, медальон скатился с ее ладони и закачался маятником на цепочке, повисшей на его пальцах. Марианна склонила голову и, откинувшись назад, захватила свои роскошные волосы в кулак, обнажив шею.