Онлайн книга «Где правда, брат?»
|
— Кто тебе такое сказал? Или сам придумал? — Сказали мне. Генерал уже дырку для ордена прокрутил. Он же опасного преступника задержал, да? А если Степа не преступник, а жертва, какой тогда орден? Поэтому генерал из кожи будет вон лезть, чтобы Ветрова крайним сделать. Уже лезет! — И что? — Ну, крепко Степа влип… — Мне от этого легче? — сурово спросил Феликс. — Ну, я же хотел, чтобы его закрыли, — пожал плечами Гурий. — За что его должны были закрыть? За убийство Захарского. А его за что закрыли? За Лексуса? За Гончего? И Лексус в него стрелял, и Гончий. А кто за ними стоит? Я за ними стою! Кто Степу «заказал»? Я «заказал»! Гурий опустил голову. — Ну, чего опустил голову? Степа уже на меня «стуканул»? — Я пока не знаю… — А кто знает? — Ну, есть человек. Он будет держать меня в курсе. — Кто такой? — Участковый. Ну, с участка, где Лексуса и Гончего завалили, он имеет право интересоваться ходом следствия. И деньги ему нужны. Я хорошо заплатил… — Одного участкового мало, — покачал головой Феликс. — Тут нужно по всем фронтам продавливать. Если Степа меня сдал, меня в розыск могут объявить. И меня, и тебя. Тебе это нужно? — Нет. — И мне тоже! — Степу «замочить» можно. — «Замочить»? — Ну, он в КПЗ пока… Людей можно найти, которые его там сделают… — Ты его уже сделал, — презрительно скривился Феликс. — Я бы тебе бабу не доверил трахнуть! И все-таки мысль грохнуть Степу в камере показалась ему заманчивой. Но как ее осуществить? Тут или к ментам обращаться надо, или к ворам. И в том случае опасно, и в другом… — Слушай, зачем ты мне такой нужен? — Феликс вновь передернул затвор. — Может, грохнуть тебя, а? А ведь с Гурием действительно надо кончать. Раз за разом он спотыкается на Степе Ветрове, и не факт, что следующий его шаг окажется удачным. Что, если на этот раз менты заметут его самого? Он ведь и на Феликса может их вывести… — Не надо. — Гурий смотрел на него испугано, но вместе с тем в его взгляде угадывалось смирение. Он ведь чувствовал свою вину и знал, какое наказание может его ждать. — А ты можешь мне пригодиться? — Все сделаю! — Ты уже и так все сделал. Кто у тебя Степой занимается? Кто его «пасет»? Участковый? — Ну да… — Ты сам на него выходишь? — Да. — А кто еще может на него выйти? Кого ты можешь вместо себя оставить? — Ну, Кудина. — Он знает, где я живу? — Никто из моих людей не знает. Точно, никто! — И не надо никому знать, — покачал головой Феликс. — И Кудину твоему не надо знать. Пусть он со Степой работает, а ты здесь останешься. — Феликс, я тебе слово даю, никаких больше обломов! И Степу завалю, отвечаю! — дрожащим от страха голосом сказал Гурий. — Думаешь, я тебя здесь навечно оставлю? Неплохой вариант, мне нравится. Только не стану я тебя «мочить». Был бы ты каким-нибудь Кудиным, не вопрос. Но ты же мой брат, а как я могу брата «замочить»? — снова передернув затвор, спросил Феликс. — Да, мы братья, — затравленно кивнул Гурий. — Я за своего брата сам любого «замочу». А ты? — И я! — Тогда застрелись! — Феликс взял пистолет за ствол и рукоятью протянул его Гурию. — Что?! — дернулся тот. — Лексус был моим братом. И Гончий был моим братом. Они погибли из-за тебя, значит, я должен тебя «замочить». За своих братьев. Но ведь они были и твоими братьями. Значит, ты сам должен себя «замочить». Выбирай, или я это сделаю, или ты застрелишься сам! — Но я не могу… — мотнул головой Гурий. — А я могу… Не веришь? Феликс обжал рукоять пистолета пальцами, прицелился и нажал на спусковой крючок. Выстрел оказался на редкость точным, и жаль, что Гурий не успел поверить в это. Слишком он быстро умер, чтобы успеть сообразить. А со Степой Феликс разберется и без него. Тот же Кудин может им заняться. Пусть организует торпеду на тюрьму… Картинки из прошлого иногда помогают в настоящем. Роман хорошо помнил, как Рита нарочно целовалась у него на глазах с Пашей Крапивиным. И шла в обнимку с ним, дразняще виляя задницей. Шла к Паше домой, чтобы заняться с ним любовью… И плевать ей было на то, что Рома Захарский страдал, глядя им вслед. А теперь ему плевать на ее чувства. Плевать… Только вот не поворачивается язык объявить о разводе с ней. — Когда будешь? — спросила Рита. — Поздно. — Работы много? — язвительно усмехнулась она. Он уже побрился, позавтракал, оделся, осталось только выйти из дома и сесть в машину. И он бы ушел, ничего ей не сказав. Ушел, отложив разговор на завтра. На послезавтра. На долгое потом… Но Рита сама подала повод. Не надо ей было ехидничать. — Тебе сказать, с кем? — накручивая себя, спросил он. — Или сама знаешь? — Может, и знаю, — хмыкнула она. — И я знаю, что ты знаешь. Мы все это знаем… И то, что ты Степу совратить пыталась, знаем! — Я?! Степу?! — взвыла от возмущения Рита. — Да ты бы ничего не узнал, если бы я пыталась! — А ты не оправдывайся! Не надо! Все кончено! — Что «кончено»? — затаила она дыхание. — А развожусь я с тобой! — Это ты так решил? — вибрирующим от надрыва голосом спросила Рита. — Да, это я так решил! — А меня ты спросил? — Зачем? Я без тебя все решил. Все разделим пополам… — И детей? — Ну, если ты отдашь мне Лилю или Катю! — Лилю?! Катю?! Лиля! Катя! — закричала Рита. — Идите сюда! Папа вам хочет что-то сказать! Именно этого Роман боялся больше всего. И Лиля ведь сейчас расплачется, и Катя… Но пока дочери спускались со второго этажа, кто-то позвонил в калитку. Роман бросился к домофону, как задыхающийся от дефицита воздуха подводник — к кислородному аппарату. Он будет рад самому дьяволу, если он избавит его от надвигающейся семейной сцены. Но не дьявол к нему пожаловал, а Игорь Скатцев. Уж лучше он порадуется соседу, чем черту лысому. Роман нажал на кнопку домофона, открывая калитку, и сам широким шагом пошел гостю навстречу. — Не боишься так сразу дверь открывать? — спросил Скатцев, протянув ему для приветствия руку. — А кого бояться, твоих «быков»? |