Онлайн книга «Футарк. Первый атт»
|
— Сэр, прошу извинить, но вам не подобает… — Опять старая песня! — нахмурился я, надевая шляпу. — Ларример, сколько можно? Я вполне могу сам сесть за руль. Дворецкий осуждающе молчал. По его компетентному мнению, мне следовало держать целый штат постоянной прислуги, а не обходиться приходящими кухаркой и горничной. Ну и его персоной, разумеется. — Я вернусь к обеду, — сообщил я Ларримеру, взглянув на часы. — Конечно, сэр. — Он слегка поклонился и распахнул передо мной дверь. Наверняка после моего ухода отправится на кухню, успокаивать нервы чем-нибудь сладким, жалуясь своей любимице на хозяина, попирающего вековые устои. Впрочем, у Ларримера не так много слабостей, и эта еще вполне безобидна… Погода заставила меня пожалеть о той поспешности, с которой я взялся за решение дела тетушки Мейбл. Хлестал дождь, порывы ветра опасно раскачивали деревья, а прохожие спешно прятались кто в домах, кто в подворотнях. Лобовое стекло машины заливала вода, да так, что «дворники» не поспевали ее смахивать. Затормозив у полицейского управления, я вышел под дождь. Зря я все же отказался от зонтика! Пожалуй, нужно по возвращении выпить бренди, иначе я действительно подхвачу простуду. — Чем могу служить, сэр? — спросил молоденький констебль, сидящий в будке у входа, как пес на цепи. Хотя в настоящий момент на пса (притом промокшего до костей!) наверняка больше походил я. — Я хотел бы видеть инспектора Таусенда, — сообщил я, стягивая перчатки. Стоило наклонить голову, как с полей шляпы на пол обрушился настоящий водопад. — Сожалею, сэр, он сейчас у суперинтенданта. — Констебль честно таращил голубые глаза. — Вы подождете? — Да, пожалуй. Лучше иметь дело с Таусендом — он самый разумный из этой братии. — Как о вас доложить, сэр? — Констебль потянулся к старинному телефонному аппарату — настоящему монстру из бронзы и мрамора. И вправду новичок. — Виктор Кин, эсквайр, — отрекомендовался я сухо. Пред светлыми очами инспектора Таусенда я предстал спустя примерно час. Хотя сегодня его глаза были скорее красными, нежели светлыми, видимо, от недосыпа. — Инспектор, я очень рад снова вас видеть, — начал я. Однако Таусенд был не расположен к долгим беседам и вежливым расшаркиваниям. — Что вам угодно, мистер Кин? — неприветливо поинтересовался он, выпячивая живот. Неудивительно — с полицией отношения у меня… неоднозначные. — Видите ли, мой кузен, — я откинулся на спинку стула (зверски неудобного, надо сказать), — ввязался в историю с неким акционерным обществом… Инспектор меня тут же перебил: — Можете не продолжать! Знаю я это общество. ФФФ, да? — Верно, — кивнул я. — Следовательно, мой кузен — не первый пострадавший? — Какое там! — устало отмахнулся инспектор. — Толпами нас осаждают! А что мы можем сделать? — Стало быть, вы не намерены предпринимать по этому поводу расследование? — Так, снова не вовремя дала о себе знать вроде бы прочно позабытая специальность… — Какое еще расследование? — удивился инспектор. — Сами денежки отнесли — сами виноваты. Они поверили в языческое заклятие: достаточно, мол, повторить трижды «феху», и прибыли посыплются как из рога изобилия! Какая чушь! И он усмехнулся с едва прикрытым злорадством. — Понятно, — заключил я, вставая. Наша полиция нас бережет! И закончил сухо: — Благодарю за внимание, инспектор! — Мистер Кин! — уже в дверях окликнул меня он. — Да, инспектор? — Не ввязывались бы вы в это дело! — скороговоркой выпалил он, оглядываясь, словно опасался, что кто-то подслушает. — Не ровен час… Ну вы понимаете! Даже его ухоженные бачки уныло обвисли. Кажется, неведомые мошенники имеют немалый вес в обществе! — Боюсь, не вполне, инспектор. — Я покосился на него здоровым глазом, склонив голову к другому плечу. Почему-то эта моя привычка частенько выводит людей из себя, и инспектор исключением не был. — Ну как же… — Теперь его бачки встопорщились, как у сердитого кота, а еще он пристально вглядывался мне в лицо, будто увидел что-то необычное. Странно, вроде бы не впервые видимся… и все больше по поводу злополучного Сирила, которого уже не раз приходилось выручать. — Мистер Кин, вы должны были бы понимать, что подобные предприятия… гхм… — Ах да, конечно, подобные дела лежат совершенно не в сфере интересов полиции, — скорбно кивнул я, не удержался и добавил: — Особенно если дело касается моего кузена, не так ли? Инспектор надулся: — Я, кажется, не давал повода… — Ну что вы, — поспешил я успокоить его. — Поверите ли, я сам с преогромным удовольствием отправил бы Сирила на необитаемый остров. Правда, опасаюсь, он и там нашел бы способ отравлять мне жизнь. Например, стал бы слать письма в бутылках… К тому-же тетушка не пережила бы разлуки, и тогда… — Да, да, да, — кивал Таусенд, явно не чаявший избавиться от меня. В прежние годы мне не раз удавалось заговорить его до такой степени, что он соглашался отпустить набедокурившего Сирила под мое честное слово, но сейчас случай был другой. — Честь имею откланяться, — обрадовал я, и инспектор вздохнул с облегчением. Правда, тут же встрепенулся: — Мистер Кин! — Да-да? Вы переменили свое решение, господин инспектор? — Ни в коем случае… — Он прищурился. — А вы, мистер Кин, часом, не на своем ли автомобиле приехали? — Что вы! — искренне воскликнул я. — В такую-то непогоду! Разумеется, я взял такси! Дело в том, что инспектор полагал (и небезосновательно), что людям, которые ничегошеньки не видят с одной стороны, водить автомобиль категорически противопоказано. Я же, грешен, люблю сам сидеть за рулем и давно уже приспособился к управлению, но Таусенд до сих пор не может простить мне того случая, когда я, не успев затормозить на перекрестке, протаранил его новехонькую машину. Разумеется, я оплатил ремонт и штраф, но продолжал злостно нарушать запрет инспектора и по-прежнему водил сам. В конце концов он сдался: теперь этот запрет распространялся только на туманные, дождливые и снежные дни (каковые в наших краях преобладают), когда и полностью зрячий ничего не разберет за лобовым стеклом. Оставалось надеяться, что в потоках дождя бдительный страж порядка не разглядит, такси меня поджидает или же собственный автомобиль! А констебль, опять же искренне надеюсь, не в курсе нашего с инспектором давнишнего конфликта и не выдаст меня… Домой я ехал чинно и медленно, со скоростью если не черепахи, так уж среднего пешехода точно. Жаль, не выдалось возможности сравнить — на улицах было пустынно, что и неудивительно в такую погоду. |