Книга Ребус Галла, страница 41 – Вадим Панов

— Уже.

— Что уже?

— Когда Ритка стала мне скандалы устраивать, мол, не фига спать с другими женщинами, я ей кольцо с алмазом подарил. Ну и с «послушной хозяйкой» четвертого уровня в придачу, — поведал Инций. — Камень огромный, подавиться можно, Ритка в него влюбилась, не снимает практически, а толку нет.

Если не действует гипноз, то дело плохо. Следующим шагом было радикальное вторжение в мозги вредной дамочки, однако осуществить его могли только маги высочайшего уровня.

Мурций допил кофе, задумчиво посмотрел на гущу и неуверенно протянул:

— А может, твою Ритку того… как Ромео с Джульеттой?

— Какую Джульетту? — не понял Инций. — С Дужулькой у меня все в порядке. Мы уже забыли друг друга.

— Какой же ты необразованный, — посетовал начитанный Мурций. — Я имел в виду ту парочку, что кофейку попили, не подумав, а после не проснулись.

— Убить женщину?!

— Дешевле выйдет.

— Мурций, я тебя не узнаю! Это же… — Инций повертел пальцами, подбирая нужное слово: — Это же неприлично.

— А на клуб претендовать прилично? Сколько вы с ней женаты?

— Месяц!

— И она хочет половину всего? — Мурций поднялся на ноги. — Короче, я все сказал.

— Ты это… не болтай, ладно? — жалобно попросил Инций.

— Не боись. — Мурций важно поправил золотые цепи. — Твой идиотизм бросает тень на всю семью. Так что я буду нем, как… — Он хотел сказать «могила», однако, учитывая болезненное состояние приятеля, сравнение показалось концу слишком пессимистичным. — Буду нем, как…

— Рыба? — подсказал Инций.

— Вот еще! — возмутился Мурций. — Буду нем, как кролик.

— Так не говорят.

— Естественно! Где ты видел говорящего кролика?

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,

Москва, Ленинградский проспект,

3 ноября, пятница, 13.05

— Комиссар!

Идущий по коридору Сантьяга остановился и с легким удивлением посмотрел на торопливо приближающегося Домингу. «Ласвегасы» нечасто разгуливали по Цитадели: тонкая настройка их мозгов с трудом переносила царящую в штаб-квартире Темного Двора атмосферу, и даже нав-предсказатель редко покидал берлогу, предпочитая связываться с комиссаром по телефону или сети. Если уж Доминга рискнул отправиться на поиски Сантьяги лично, значит, у него действительно важные новости.

— Комиссар! — Запыхавшийся предсказатель остановился около Сантьяги и перевел дух. — Есть информация.

Подготовив подробное досье на барона Берислава, «ласвегасы» засели за работу с многочисленными осведомителями Темного Двора, тщательно изучая сплетни и слухи, которые поставляли шасы, концы и даже некоторые люды, не подозревающие, что их слова дойдут до Сантьяги. Комиссар и его помощники обеспечили поток, из которого аналитики вычленяли интересные факты.

— Странная информация.

Каким бы запутанным ни было дело, «ласвегасы» всегда ухитрялись разложить его на простые и понятные детали, складывая из них затем цепочку событий, уже случившихся или только намечающихся. А все необъяснимые звенья они называли «странными» и немедленно сообщали о них комиссару, логично предполагая, что раз он главный, значит, умнее.

— Ходят слухи, что Вешняки будут рекомендовать на пост барона сына Берислава — Собидрага. Я просчитал эту сплетню и даю восьмидесятипроцентную вероятность ее исполнения.

То есть, не случись ничего экстраординарного, кандидатура будет внесена, и королева с ней согласится. А значит, в ближайших боях дружиной будет командовать безусый юнец.

— Очень нехарактерная ситуация для Зеленого Дома, — протянул Сантьяга.

— Мы тоже так подумали, — кивнул Доминга и удалился, гордо излучая чувство выполненного долга.

Комиссар посмотрел на спину довольного собой предсказателя, после чего огляделся и присел на перила, ограждающие ведущую на первый этаж лестницу.

— Не сходится.

Преданность наследнику ушедшего барона люды проявляли крайне редко, лишь в тех случаях, когда речь шла о действительно сильных лидерах, сумевших заслужить невероятно высокий авторитет в домене. Но в досье Берислава не было даже намека на харизму столь чудовищной силы.

— Может, они ищут компромиссную фигуру?

Ведущие семьи домена не сумели договориться, кто станет главным, и решили назначить бароном заведомого слабака? Тоже вряд ли: со времени смерти Берислава прошло слишком мало времени, переговоры, если они действительно велись, не завершились бы столь быстро.

— Что-то здесь не так…

Барон Берислав оказался не столь прост, и в составленном на него досье упущена важная деталь. Вопрос: какая?

Сантьяга почесал кончик носа и рассеянно посмотрел на поднимающегося по лестнице Баррагу.

— Добрый день.

В очередной раз продемонстрировав свою знаменитую вежливость.

Которая, впрочем, в очередной раз не была оценена.

Мастер големов остановился, словно споткнулся, и без восторга покосился на подавшего голос комиссара, но все-таки ответил:

— Да. — Подумал и уточнил: — Добрый.

Затевать разговор Баррага не хотел, но и не ответить на приветствие Сантьяги не мог.

— Как дела у вас?

— Часто мешают.

— Лезут с разговорами?

— Именно.

Баррага, судя по всему, был не в духе, а в сочетании со скверным характером навов дурное настроение могло привести к непредсказуемым последствиям. Но и Сантьяга был навом, а потому не увидел причин прекращать светский разговор.

— Когда порадуете новыми разработками?

Раз в сотню лет (или раз в двести лет, смотря по настроению и необходимости) Баррага разрабатывал очередного «базового» голема для армии Темного Двора, как правило — безумно дорогого, зато лучшего в Тайном Городе. И говорить о своих куклах мастер мог часами.

Но не в этот раз.

— Вам надоели «Лунатики»?

— Нет.

— Они устарели?

— Нет.

— Это ответ на ваш вопрос, комиссар.

— Я спросил, как простой обыватель, — несколько обескураженно отозвался Сантьяга. — Нам, публике, нравится новое…

— Читайте газеты.

— Любопытная мысль.

— Рад, что она вам понравилась.

Баррага отвернулся и двинулся дальше. По своим делам, от которых его отвлекли ненужными разговорами.