Онлайн книга «Королевский Крест»
— Да, конечно. — Молодой Треми хрустнул костяшками пальцев. — Я до сих пор в бешенстве. — Это нормально, — кивнул Жан-Жак. Как и у всех Бруджа, у старого слуги были свои соображения относительно умственных способностей Треми, и менять свое мнение только из-за того, что щенок в настоящий момент полезен, Жан-Жак не собирался. — Мы с Робене планировали эту операцию почти год, но все сорвалось из-за нелепой случайности. Мы были готовы нанести разящий удар, мы бы встряхнули Тайный Город, но… Илья слушал Жан-Жака, открыв рот: хитроумная интрига, подготовка убийства глав всех Великих Домов, роковая ошибка и отчаянное сражение с превосходящими силами гарок. Что еще нужно юному романтику? Он бы никогда не поверил, что старый слуга беззастенчиво врет ему в глаза. Впрочем, какой слуга? Жан-Жак представился мальчишке капитаном Нерио Бруджа, отчаянным рубакой из аргентинской ветви клана, и, конечно же, не стал распространяться о присутствии в городе барона. — Нас осталось мало, но мы полны решимости продолжить дело. Мы умрем, но исполним долг крови. И в этот момент мы ищем всех, кто готов помочь… — Я готов пойти на смерть! — не сдержался юный Треми. Жан-Жак поморщился. — Нам нужна другая помощь. — Все, что в моих силах. — Наведи справки о челе по имени Никита Крылов, владельце казино «Два Короля», — деловито попросил Жан-Жак. — Узнай, связан ли он с Тайным Городом. Если связан, то постарайся уточнить все подробности. И обязательно — обязательно! — постарайся разузнать о его любовнице, Анне Курбатовой. Она человская ведьма. — Когда нужна информация? — Как можно быстрее. — Завтра утром ты будешь все знать. — Отлично! Жан-Жак принялся было подниматься, но Илья удержал его: — За свободу, брат! — За свободу! * * * Бизнес-центр «Нефтяная Вышка». Москва, проспект Вернадского, 5 ноября, пятница, 17.33 — Пятьсот тысяч, — буркнул Крылов. — Отвечаю и поднимаю на сотню! — ухмыльнулся Копытов. Чтобы не выйти из игры, Цвания предстояло поставить шестьсот. Федор Федорович с интересом посмотрел на задумавшегося Давида и сделал большой глоток из плоской фляжки. Бармен наполнял карманную цистерну уже четырежды, и все терялись в догадках, почему Копытов до сих пор не свалился под стол. Цвания долго молчал, хмуро глядя в окно, затем невидяще перебрал свои фишки и двинул несколько из них вперед: — Шестьсот и сверху двести. — Ну что, играем, как мужчины? — устало поинтересовался Никита. — До последнего? — А чего затягивать? — Если последнее не треснет с перепугу, — ухмыльнулся Федор Федорович. Давид с ненавистью посмотрел на любителя виски. Первую пару часов играли по маленькой, никуда не спешили, разминались. Соперники осторожничали, присматривались друг к другу, выискивали и запоминали характерные жесты, движения, мимику, тембр голоса: кто и как блефует, кто и как держит сильную карту, на какой комбинации противник готов рисковать до конца, а на какой сдастся. Даже Копытов, которому периодически приходили сильные карты, не форсировал события. Соперников уйбуй, конечно, не изучал — стоит ли время тратить на каких-то там челов? Но, помня наставления Харция, выжидал, проигрывал понемногу, не обращая внимания на хватающегося за голову помощника. В общей сложности к двум часам дня из рук в руки перешло не более сотни тысяч. В основном выиграл Цвания, немного — Чех, совсем чуть-чуть — Копытов. Никита и Зелински к тому времени проигрывали. Но не нервничали, знали — игра только начинается. Все это понимали, и все ждали пика, момента, когда азарт полностью овладеет игроками, когда ему поддастся даже самый хладнокровный. Не потеряет голову — нет, а просто заиграет так, как потребует убыстрившийся ток крови. Начнет рисковать. Будет блефовать по-крупному. Будет проигрывать сотни тысяч, чтобы вернуть их в следующей же сдаче. Все ждали момента полного растворения в Игре, когда окружающий мир станет зыбким фантомом, прячущимся за окнами, в которые никто не смотрит, а центр Вселенной окажется здесь, за столом, и нигде больше. Все ждали. И дождались. И сильно удивились, когда этот момент наступил… Неплохой банк взял Чех — сто пятьдесят тысяч. Затем полный дом Крылова побил «Флэш» Зелински и оставил не у дел блефующего Цвания. Выигрыш Никиты составил почти двести тысяч. Игра оживилась. Последовало еще несколько проходных партий: с небольшими, распаляющими аппетит ставками, а следом — первая волна настоящей игры. Карта пошла, в банк летело все больше и больше фишек, почти никто не пасовал до смены, почти все продолжали борьбу после нее. Сто двадцать взял Копытов. Двести пятьдесят — Копытов. Сто девяносто — Зелински. Триста тысяч — снова Копытов. Цвания, Крылов, Зелински и снова Копытов. Опять Копытов, Чех и вновь Копытов. Федор Федорович драл соперников по-крупному. И если изначально его везение воспринималось с легкими улыбками: Никита и Давид думали, что в любой момент сумеют поднять ставки и вывести пьяницу из игры, то к четырем часам они не были столь уверены в себе. Сначала не выдержал Цвания. Во время одной из пауз, Давид отвел в сторону Сватова и без обиняков заявил: — Серго, если я узнаю, что это какие-то фокусы, что этот клоун — подстава, что меня обманывают… Ты понимаешь, что тебя ждет? Лично тебя, да? Обросшие черным мхом сосискообразные пальцы замелькали перед лицом Сватова, и тот не стал скрывать раздражения: — Среди моих знакомых бандитов нет. Ты его пригласил, Давид, ты и разбирайся. — Я не знал, что он ТАК играет! — А кто знал? — Сергей потер подбородок. — Я его гнать не буду. Извини, Давид, мне лишние неприятности ни к чему. Ты сам говорил, что бригада у этого клоуна крепкая и хорошо вооруженная. Хочу заметить, что у вас еще достаточно денег, чтобы вышибить его. — Если мы с Крыловым договоримся. — Вам деваться некуда, — хмыкнул Сватов. Деваться действительно было некуда. К этому времени Зелински и Чех остались не удел. Первый бросил якорь у бара, лишь изредка возвращаясь к столу. Второй, по общему решению, остался на сдаче. Играли трое, причем горка фишек перед уйбуем стоила приблизительно двенадцать миллионов. И это было главной проблемой: ни Цвания, ни Крылов не располагали таким количеством свободных средств, им выдали фишки под залог бизнеса, так что фактически к этому моменту Копытов являлся одним из крупнейших акционеров игорных домов. И отпустить его с выигрышем соперники не могли. |