Онлайн книга «Все вечеринки завтрашнего дня»
|
– Но это… это прямо как "Округ Ниссан". – "Платный аттракцион на входе". Этот район — приманка для туристов, так? – Много же народа отправится туда, где нет полиции. – Автономные зоны заманчивы сами по себе, — сказала Тесса. — Данная зона здесь уже так давно, что стала для города почтовой открыткой номер один. – Страх божий, — сказала Шеветта, — это… это же просто убийство. – Кому, как ты думаешь, корпорация "Счастливый дракон" платит за аренду? — спросила Тесса, гоняя платформу туда и обратно, чтобы снять панораму фасада. – Без понятия, — сказала Шеветта. — Эта хрень стоит прямо посреди того, что раньше было улицей. – Забудь об этом, — сказала Тесса, двинув вперед, в гущу пешеходного движения, втекающего и вытекающего с моста. — Мы прибыли как раз вовремя. Мы сделаем хронику местной реальной жизни, пока никто не успел застолбить эту тему. Шеветта отправилась следом, еще не разобравшись, что она чувствовала. * * * Ленч они ели в мексиканской забегаловке под названием "Грязен Господь". Шеветта не помнила ее по прошлой жизни, но забегаловки на мосту частенько меняли название. А также размеры и форму. Так получались странные гибриды: например, салон причесок и устричный бар решали объединиться в более крупное заведение, где подстригали волосы и подавали устриц. Иногда этот метод срабатывал: одним из "долгожителей" на мосту со стороны Сан-Франциско был салон татуировок, наносимых вручную, кормивший завтраками. Там можно было сидеть над тарелкой яичницы с беконом и наблюдать, как кого-то колют иголкой по нарисованному от руки трафарету. Но "Грязен Господь" предлагал лишь мексиканскую еду плюс японскую музыку — мило и без претензий. Тесса взяла уэвос ранчерос , а Шеветта заказала кесадилью с курицей. Обе взяли по пиву "Корона", и Тесса припарковала платформу камеры прямо под пластиковым потолком тента. Никто ее там, висящую, похоже, не разглядел, так что Тесса получила возможность снимать документальное кино и есть одновременно. Тесса ела много. Она говорила, что такой у нее метаболизм: она одна из тех людей, кто никогда не набирает вес, сколько бы ни съел, а есть ей нужно для того, чтобы подпитывать себя энергией. Тесса разделалась со своими уэвос еще до того, как Шеветта наполовину управилась с кесадильей. Она осушила стеклянную бутылку "Короны" и принялась возиться с долькой лайма, сжимая и запихивая ее в горлышко. – Карсон, — сказала Тесса. — Ты из-за него беспокоишься? – А что с ним такое? – Он довольно драчливый, твой бывший, вот что с ним такое. Это ведь его тачку мы видели там, в Малибу? – Полагаю, что да, — сказала Шеветта. – Ты полагаешь? Ты что, не уверена? – Слушай, — сказала Шеветта, — тогда было раннее утро. Все было очень и очень странно. И знаешь что? Это была не моя идея — ехать сюда и забираться наверх. Это была твоя идея. Ты хочешь снять кино. Лайм провалился в пустую бутылку "Короны", и Тесса уставилась на нее с таким выражением, будто только что проиграла пари. – Знаешь, что мне в тебе нравится? Я имею в виду одну из многих вещей, которые мне в тебе нравятся. – Что же? — спросила Шеветта. – Ты не из среднего класса. Ты просто не такая, и все. Ты въезжаешь в квартиру к этому типу, он начинает тебя поколачивать, и что же ты делаешь? – Съезжаю с квартиры. – Правильно. Ты съезжаешь с квартиры. Ты не устраиваешь консилиум с адвокатами. – У меня нет адвокатов, — сказала Шеветта. – Я знаю. Я именно это и имею в виду. – Я не люблю адвокатов, — сказала Шеветта. – Конечно, не любишь. И у тебя нет рефлекса тяжбы. – Тяжбы? – Он тебя избивает. У него престижная студия на верхнем этаже, восемь сотен квадратных футов. У него есть работа. Он тебя избивает, но ты же не заказываешь автоматически ответного хирургического вмешательства; ты не из среднего класса. – Я просто не хочу иметь с ним ничего общего. – Это я и имею в виду. Ты же из Орегона, верно? – В каком-то смысле, — сказала Шеветта. – Ты когда-нибудь думала об актерской профессии? — Тесса перевернула бутылку вверх дном. Раздавленный ломтик лайма попал в горлышко. Несколько капель пива упало на исцарапанный черный пластик стола. Тесса засунула в бутылку мизинец правой руки и попыталась выудить ломтик. – Нет. – Ты нравишься камере. У тебя такое тело, что тебя парни лизать готовы. – Отстань, — сказала Шеветта. – Как ты думаешь, почему они поместили на веб-сайт твои фотографии с вечеринки — там, в Малибу? – Потому что напились, — сказала Шеветта. — Потому что у них просто нет занятия получше. Потому что они — студенты и изучают медиа. Тесса выудила из бутылки остатки лайма. – Все три ответа верны, — сказала она, — но все-таки главная из причин — твоя внешность. За спиной Тессы, на одном из стенных экранов "Грязного Господа", сделанных из вторсырья, появилась очень красивая молодая японка. – Посмотри на нее, — сказала Шеветта, — вот это внешность, верно? Тесса глянула через плечо. – Это Рэи Тоэи, — сказала она. – Ну, так вот, она красива. Она. – Шеветта, — сказала Тесса, — она же не существует. Такой девушки нет на самом деле. Это код. Пакет программ. – Не может быть, — сказала Шеветта. – Ты что, не знала об этом? – Но она же сделана с кого-то, верно? Что-то типа обработки живой киносъемки. – Ни с кого, — сказала Тесса, — из ничего. Она — это настоящий обман. Нереальна на сто процентов. – Тогда это то, чего хотят люди, — сказала Шеветта, глядя, как Рэи Тоэи грациозно плывет по какому-то ретро-азиатскому ночному клубу, — а не какую-то экс-курьершу на велосипеде из Сан-Франциско. – Нет, — сказала Тесса, — ты все понимаешь в точности наоборот. Люди не знают, чего хотят, пока не увидят. Каждый объект желания — это найденный объект. Традиционно, во всяком случае. Шеветта взглянула на Тессу поверх пустых пивных бутылок. – К чему ты клонишь, а, Тесса? – Документалка. Она должна быть про тебя. – Забудь об этом. – Нет. Я уже вижу все в голове, грандиозный успех. Ты мне нужна для фокусировки. Мне нужно то, что сцементирует рассказ. Мне нужна Шеветта Вашингтон. Шеветта уже начала потихоньку пугаться. И от этого разозлилась. – Разве ты не получила грант на конкретный проект, о котором рассказывала? Про все эти штуки с промежуточными… |