Книга Нейромант, страница 10 – Уильям Гибсон

— Дома. В «Дешевом отеле».

— А где Армитидж?

— В «Хилтоне», продает бусы туземцам или еще что–то в этом роде. Мы скоро уезжаем отсюда. Амстердам, Париж, а потом домой, в Муравейник. — Молли тронула его за плечо. — Ну–ка, перевернись. Я сделаю тебе массаж.

Кейс лег на живот и вытянул вперед руки, пальцы коснулись стенки гроба. Девушка встала над ним на колени, кожаные джинсы холодили ему поясницу. Ее пальцы погладили шею.

— А почему ты здесь, а не в «Хилтоне»?

Вместо ответа она отвела руку назад и стала легкими круговыми движениями поглаживать ему мошонку. Так продолжалось около минуты, и все это время другая рука продолжала растирать ему шею. Кожаные джинсы негромко поскрипывали в такт ее движениям. Чувствуя, как член твердеет и начинает упираться в поролон, Кейс немного повернулся.

Боль в голове пульсировала по–прежнему, но шея не была уже такой хрупкой. Кейс приподнялся на локте и перевернулся, затем притянул девушку к себе, стал ласкать языком груди, твердые влажные соски касались его щек. Он нащупал молнию на кожаных джинсах и потянул вниз.

— Я сама, — сказала она, — я же все вижу.

В темноте послышался шорох кожи. Лежа рядом, девушка упорно брыкалась, пока наконец не избавилась от джинсов. Она перебросила через него ногу, и он коснулся в темноте ее лица. Почувствовал неожиданную твердость имплантированных линз.

— Не трогай, — остановила она, — будут следы от пальцев.

Затем она снова встала над ним на колени, взяла его ладонь и положила ее на себя — большой палец вдоль щели между ягодицами, а остальными накрыла влагалище. Когда она начала опускаться, перед его глазами снова пронеслись пульсирующие образы: какие–то лица, мигающие фрагменты неоновых реклам. Затем она опустилась совсем, и его спина судорожно выгнулась. Она стала двигаться вверх–вниз, все быстрее и быстрее, пока они оба не слились в едином оргазме и ее мокрые скользкие бедра изо всех сил не сдавили его ноги, и тогда перед его взором вспыхнула слепящая голубизна и время остановилось, как в безграничных просторах матрицы, где образы рвутся в клочья и уносятся ураганом вдаль.

На Нинсеи все так же танцевала толпа — только чуть менее плотная, как это и бывает в будни. Из аркад и салонов для игры в патинко выплескивались волны шума. Кейс заглянул в «Тац» и, как обычно, среди теплого, наполненного пивными парами полумрака увидел Зоуна, который присматривал за своими девочками. У стойки хлопотал Рац.

— Уэйджа не видел, Рац?

— Сегодня еще нет.

Увидев Молли, бармен демонстративно поднял бровь.

— Если увидишь, то передай, что я хочу отдать долг.

— Что, перемены к лучшему, артист?

— Рано еще говорить.

— Понимаешь, мне нужно увидеть этого человека. — Кейс смотрел на свое отражение в зеркалах Молли. — Я должен выйти из этого бизнеса.

— Армитиджу очень не понравится, если я отпущу тебя одного. — Молли стояла, подбоченясь, прямо под «тающими часами» Дина.

— При тебе он не станет со мной разговаривать. Насчет Дина я не беспокоюсь, он сам о себе позаботится. Но есть люди, которые от меня зависят, они разорятся, если я так вот просто возьму и уеду из Тибы, не покончив с делами. Они мои партнеры, понимаешь?

Губы Молли твердо сжались. Она отрицательно покачала головой.

— У меня партнеры в Сингапуре, в Токио, в Синдзюку и Асакузе, они же крупно погорят, как ты не можешь понять? — соврал он, положив руку на затянутое в черную кожу плечо. — Пять. Пять минут. Время засечешь по своим часам, хорошо?

— Мне платят, и я должна выполнять инструкции.

— Ну да, тебе платят, и ты выполняешь инструкции. И тебе начхать, что в результате несколько моих лучших друзей сгорят, а может, и вообще сдохнут.

— Хрень собачья. Друзья у него, видите ли, выискались. Ты просто хочешь, чтобы этот старый прохиндей нас проверил.

Безо всякого уважения к пыльному кофейному столику а–ля Кандинский, Молли водрузила на него свой ковбойский сапог.

— Послушай, Кейс! Это что же такое получается, красавчик? Твоя напарница вооружена, не говоря уж обо всем этом кремнии в ее голове. В чем, собственно, дело? — Покашливание Дина словно повисло посреди комнаты.

— Подожди, Джули. Я зайду к тебе один.

— А как же еще, сынок? Ничего другого я и не позволю.

— Ну ладно, — сдалась наконец Молли. — Но только пять минут. Малейшая задержка, я войду и успокою твоего дружка навсегда. И пока ты будешь с ним, постарайся кое–что понять.

— Что еще такое?

— Какого черта я иду у тебя на поводу.

Она круто повернулась и пошла к выходу мимо белых тюков сушеного имбиря.

— Ну и знакомые же у тебя, Кейс, — заметил Дин. — Куда страньше, чем обычно.

— Все, Джули, она ушла. Теперь–то ты меня впустишь? Ну пожалуйста, Джули.

Щелкнули магнитные засовы.

— Включил бы ты, Джули, системы и все эти штуки, которые у тебя в столе, — сказал Кейс, садясь.

— Я их никогда не выключаю, — чуть улыбнулся Дин, выуживая среди разбросанных по столу деталей пишущей машинки револьвер и аккуратно прицеливаясь в Кейса. «Магнум» с обрезанным по самый барабан стволом, предохранительная скоба вокруг спуска тоже спилена, а рукоятка обмотана грязным скотчем. Оружие совершенно бесполезное на расстоянии свыше десяти метров, да и то целиться нужно в живот. Но уж если попасть в этот самый живот… В розовых, наманикюренных руках Дина этот типичный гангстерский «ствол» выглядел, по меньшей мере, странно.

— Пойми, это только предосторожность. Ничего личного. Ну а теперь говори, что тебе нужно.

— Дай мне урок истории, Джули. А также сведения об одном человеке.

— А кому это нужно, сынок? — На Дине была веселенькая рубашка в белую и красную полоску с накрахмаленным, будто фарфоровым, воротничком.

— Мне, Джули. Я уезжаю. Считай, что уже уехал. Сделай мне одолжение, ладно?

— Кто тебя интересует?

— Один гайдзин, Армитидж, остановился в «Хилтоне».

Дин положил оружие на стол:

— Сиди спокойно, Кейс. — Затем быстро нажал несколько клавиш на клавиатуре портативного компьютера. — Похоже, мои информаторы знают не больше твоего, Кейс. Этот человек вроде бы заключил временное соглашение с якудза, а Сыны Неоновой Хризантемы хорошо прикрывают своих союзников от таких, как я. Я на их месте поступал бы точно так же. Ну а теперь об истории. Ты просил об уроке истории. — Он снова взял в руки револьвер, но не стал целиться в Кейса. — Какой именно истории?

— Война. Ты ведь был на войне, Джули?

— Война? А что там интересного? Она продолжалась три недели.

— «Разящий Кулак».