Книга Нейромант, страница 15 – Уильям Гибсон

— Да, здесь все странно. Ты странная, эта дыра странная… да, а кто этот странный маленький суслик, который остался снаружи?

— Финн, мой старый знакомый. В основном, он занимается скупкой краденого. Софтом. Обеспечение секретности — это так, мелкий побочный промысел. Я уговорила Армитиджа взять его к нам техником, поэтому помни: когда тебя будут знакомить — ты его никогда раньше не видел. Усек?

— А что Армитидж засунул в твои вены?

— Со мной все просто. — Девушка улыбнулась. — Хорошо, когда каждый занимается своим делом, верно? Ты взламываешь компьютеры — я бью морды.

Кейс задумчиво посмотрел на Молли.

— А что ты знаешь про самого Армитиджа?

— Для начала — никто по имени Армитидж не принимал участия в «Разящем Кулаке». Я проверила. Но это ерунда.

— Он не похож ни на одного из тех парней, которые уцелели. — Молли пожала плечами. — Ну и что? И это все, что я знаю. Но ты… — Она побарабанила пальцами по спинке стула. — Ты же ковбой, верно? Я хочу сказать — может, ты сам немного пошустришь? — Она улыбнулась.

— Да он же пришьет меня, и дело с концом.

— Может, пришьет. А может, и не пришьет. Сдается мне, ты ему нужен, и здорово нужен. Кроме того, ты же у нас умница, верно? У тебя получится.

— А что еще в этом списке покупок?

— Игрушки. В основном, для тебя. И для одного психопата по имени Питер Ривьера. Вот уж кто гаденыш так гаденыш.

— Где он?

— Не знаю. Он точно больной. Я видела его профиль. — Молли состроила гримасу. — Ужас. — Она встала и по–кошачьи потянулась. — Ну что, заключаем союз? Работаем вместе? Как партнеры?

Кейс посмотрел на девушку.

— У меня есть возможность выбора?

Молли засмеялась:

— Верно сечешь, ковбой.

— Своими корнями матрица уходит в примитивные аркадные игры, — говорил диктор, — в ранние программы компьютерной графики и в эксперименты военных с черепными разъемами.

На экране монитора «Сони» двухмерная космическая война сменилась густыми зарослями математически генерируемых папоротников, демонстрирующих особые возможности логарифмических спиралей; далее следовала холодная синева армейской кинохроники: опутанные проводами лабораторные животные, армейские шлемы, соединенные с системами управления огнем танков и военных самолетов.

— Итак, киберпространство. Это консенсуальная галлюцинация, ежедневно переживаемая миллиардами легальных операторов по всему свету, школьниками, изучающими математические понятия… Графическое представление данных, хранящихся в памяти каждого компьютера, включенного в общечеловеческую сеть. Невообразимая сложность. Световые лучи в псевдопространстве мозга, кластеры и созвездия данных. Подобно городским огням, удаляющимся…

— Что это было? — спросила Молли, когда Кейс включил селектор каналов.

— Детская программа.

Селектор перебирал канал за каналом, на экране мелькали бессвязные обрывки программ.

— Выключить, — скомандовал Кейс «Хосаке».

— Ты хочешь попробовать прямо сейчас?

Среда. Восемь дней назад он проснулся в «Дешевом отеле» рядом с Молли.

— Хочешь, я уйду, Кейс? Может, тебе легче одному…

— Да нет. Оставайся, мне все равно, — покачал головой Кейс.

Осторожно, чтобы не сдвинуть плоские дерматроды «Сендаи», Кейс перевязал голову черной бархатистой лентой. Невидящим взором он уставился на деку, лежащую на коленях, и перед его глазами возникла витрина на улице Нинсеи, хромированные сюрикены, тускло поблескивающие в неоновом свете. Кейс поднял голову: над монитором висел подарок Молли, приколотый к стене желтой кнопкой, прямо за край центрального отверстия.

Он закрыл глаза.

Нащупал ребристую клавишу питания.

В темно–кровавом сумраке закрытых глаз, где–то на краю пространства, забурлили серебристые фосфены, мимо понеслись гипнотические образы, похожие на фильм, смонтированный из случайных кадров. Числа, символы, лица — размытая, туманная мандала, составленная из фрагментов зрительной информации.

— Ну же, — умолял он, — сейчас…

Серый, как цвет неба над Тибой, диск.

— Пора.

Диск завертелся, все быстрее и быстрее, превратился в светло–серую сферу. Сфера начала раздуваться…

И потекла, расцветая переливающимся неоном. Фантастическими фигурами оригами развернулся его не знающий расстояний дом, его страна — прозрачная, объемная, в бесконечность уходящая шахматная доска. Перед мысленным взором возникли изумрудные кубы «Мицубиси Бэнк оф Америка», за ними — вспыхнула алая ступенчатая пирамида Ядерной Комиссии Восточного Побережья и, наконец, высоко–высоко над собой он увидел едва различимые, вечно недостижимые спиральные рукава военных систем.

А где–то вдалеке от них, на чердаке, выкрашенном белой краской, — сидел он, и смеялся, и нежно ласкал деку далекими пальцами, и слезы облегчения текли по лицу крупными каплями.

Когда Кейс снял дерматроды, Молли уже ушла, а чердак погрузился во тьму. Сколько же времени? Он провел в киберпространстве целых пять часов. Кейс перенес «Оно–Сендаи» на один из новеньких верстаков, а затем рухнул на постель и накрылся с головой черным шелковым спальным мешком Молли.

Неожиданно дважды прожужжал зуммер охранной системы.

— Запрашивается вход, — произнес металлический голос. — Моя программа идентифицировала посетителя.

— Так впусти его.

Кейс откинул с лица черный шелк и сел, ожидая увидеть Молли или Армитиджа.

— О, господи, — произнес чей–то хриплый голос, — я же знаю, что эта сука видит в темноте…

Некая приземистая личность вошла в комнату и закрыла за собой дверь:

— Слушай, давай включим свет, а?

Кейс вылез из постели и нащупал старомодный выключатель.

— Меня зовут Финн, — сказал вошедший, делая предостерегающую гримасу.

— Кейс.

— Ну что ж, бум знакомы. Я вроде как делаю для твоего начальничка всякие там железяки.

Финн вытащил пачку «Партагас» и закурил. Комнату наполнил запах кубинского табака. Финн подошел к верстаку и посмотрел на «Оно–Сендаи».

— Ширпотреб. Ничего, разберемся. Но главное — вот эта штука.

Финн стряхнул пепел на пол, вытащил из кармана плотный, очень грязный конверт, открыл его и вытряхнул на ладонь черную прямоугольную пластинку.

— Проклятые заводские прототипы, — проворчал он и бросил предмет на стол. — Их заливают поликарбоном, да так, что и лазером не вскроешь, не спалив схему. Самоуничтожение от рентгеновских лучей, от ультраскана и еще бог знает от чего. Справимся, конечно, но ведь что они, суки, делают?