Онлайн книга «И в аду есть герои»
|
– Нет! Только не это! Девушку едва не вырвало от отвращения. Охваченная нехорошими предчувствиями, она вскочила с кровати и, выбежав в коридор, толкнула входную дверь. Металлический прямоугольник не шелохнулся. – Слава богу! – Вероника проверила тяжелую задвижку, погладила дерматиновую обшивку и облегченно улыбнулась. – Так можно и с ума сойти. «Но кто оставил пятна на простыне?» «Лешенька». «А откуда он взялся?» «Ты его вызвала». «Но как? Я ведь уже пыталась, и каждый раз неудачно». «Но вчера ты приняла «стим»…» Вероника медленно прошла по коридору, остановилась перед высоким, в рост человека, зеркалом и, любуясь собой, развела в стороны руки и свела их над головой. Коричневые соски послушно поднялись вверх, резко обозначилась тонкая талия, а длинные волосы защекотали спину. «Не все ли равно, откуда пришел Лешенька? Он был здесь, и это главное! Я научилась вызывать его и смогу сделать это еще раз». Девушка осеклась. «Странно…» Она вплотную подошла к зеркалу и внимательно посмотрела в свои глаза, черные, глубокие, красивые, Вероника очень гордилась ими, но теперь радужную оболочку окантовывал странный золотистый круг. «Откуда он взялся?» «Ты приняла «стим», и тебе удалось вызвать Лешеньку». «Но этот круг?» В памяти всплыло золотистое сияние, возникшее в зеркале при появлении Лешеньки. «Стим» – удачный вызов – золотистый круг в глазах. Цепочка замкнулась. Девушка прошла на кухню, включила электрический чайник, достала банку растворимого кофе, вытряхнула из пачки сигарету и закурила. «Стим» делает меня другой. «Стим» делает меня сильной!» «Стим» – это ключ». Вероника вздрогнула и испуганно оглядела кухню: – Кто это сказал? Ответом ей было лишь негромкое шипение закипающего чайника. Фраза прозвучала у нее в голове. Это была ее мысль… чужая мысль… ее… – Ключ к чему? «Стим» делает тебя другой». Девушка судорожно раздавила в пепельнице сигарету: – Кто ты? «Я – это ты». – Я схожу с ума? «Ты обретаешь себя». Вероника нервно рассмеялась: – А я еще считала, что «стим» лучше героина. Надо все-таки завязывать с наркотиками. «Тогда забудь о Лешеньке». Девушка поджала губы: – Я люблю его. Лешенька, сильный, нежный, ласковый. Как можно бросить его там, по ту сторону зеркала? Я люблю… «У нас есть еще одна ампула «стима» – прими ее!» – Зачем? «Прими. Мы должны быть вместе». Чайник щелкнул, сообщая о том, что вода закипела, но Вероника уже не хотела кофе. Она вернулась в свою комнату и задумчиво достала из сумочки последнюю ампулу «стима». * * * Чуйский тракт Алтай, 31 июля, вторник, 11.37 (время московское) Подержанный «пазик» с обреченной покорностью слепой цирковой лошади совершал привычный маршрут: не спеша преодолевал бессчетные версты Чуйского тракта, с каждым часом все более удаляясь от центров цивилизации. Вся жизнь маленького автобуса прошла на этой дороге, и его бело-зеленое тело настолько примелькалось, что уже не выглядело инородным предметом на широкой груди могучих алтайских просторов. И даже потом, через несколько лет, когда лошадиные силы окончательно покинут железный скелет машины и бело-зеленый кузов окажется на безжалостной свалке, даже тогда он будет органично вписываться в окружающий ландшафт, даже тогда он будет своим для этой земли, которая пережила не одну тысячу автобусов. И будет жить дальше. – Наслаждаешься красотами? – Кортес открыл бутылку минералки и сделал маленький, расчетливый глоток. Артем молча кивнул. Пассажиров в автобусе было немного, человек двенадцать. Наемники расположились в самом конце салона, и ближе всех к ним находились трое: пышнотелая тетка лет пятидесяти, хлипенького вида мужичок в дешево коричневом костюме и плечистый бородатый егерь в отутюженной зеленой форме. Не то чтобы все они, как это говорится, пялились на наемников, но Артем постоянно ловил на себе любопытные взгляды: яркие туристские куртки и огромные рюкзаки сразу же выдавали чужаков. «А вдруг кто-нибудь из них работает на хванов? Зачем только Кортес выбрал эти дурацкие куртки?» Артем бросил взгляд на напарника, но тот был абсолютно безмятежен. – Впервые у нас? – не выдержал наконец егерь. – Ага, – с готовностью кивнул Кортес и тут же улыбнулся: – А что, заметно? – Случайно догадался, – поддержал шутку егерь. – Сами кем будете? – поинтересовалась тетка, разглядывая массивные рюкзаки наемников. – Геологи? – Да нет, туристы. Путешествуем. – Кортес кивнул на пожитки. – Палатка, костерок, звездное небо – лучший отдых в мире. Наемники специально выставили в проход свои громадные, самого что ни на есть туристского вида рюкзаки, чтобы ни у кого не вызывала сомнений цель их путешествия. На самом деле колоссальный объем поклаже придавали специальные муляжи, собственно багажа у наемников было немного. – И откуда путешествуете? – вклинился в разговор мужичок в костюме. – Из Ярославля. – Издалека, – пожевал губами егерь. Теперь Артем понял, почему еще в самолете Кортес начал подозрительно «окать», и поздравил себя с тем, что до сих пор не открывал рот – его московское «аканье» вряд ли подтвердило бы ярославское происхождение «туристов». Артем завистливо покрутил головой, слушая, как Кортес легко тараторит с волжским выговором, и отвернулся к окну. В знании языков напарник, много лет прослуживший в имперской военной разведке, мог дать молодому наемнику сто очков вперед. В зависимости от обстоятельств Кортес умел представиться выходцем и из Москвы, и с Волги, и из Краснодара, с легкостью «включая» нужный выговор и пересыпая речь характерными для той или иной местности словечками. И не только на русском, который, как надеялся Артем, был для его напарника родным. Кортес говорил на английском (йоркширский и австралийский акценты), на испанском и французском языке. И, разумеется, Кортес умел использовать сочетания основных языков, говоря, например, на английском с французским акцентом и наоборот. Как все это помещалось в голове наемника, Артем не понимал. – Туристы? И что в наших краях ищете? – заинтересовался обладатель коричневого костюма. |