Онлайн книга «И в аду есть герои»
|
Валя судорожно затрясла головой. – Кортес! Здорово! Наемник, едва открывший дверцу «Навигатора», остановился и дружелюбно оглядел приближающихся Красных Шапок. Он заметил дикарей еще до того, как вошел в институт, понял, что его появление не осталось незамеченным, и был на сто процентов уверен, что коротышки будут ждать его на выходе. – Здорово, Копыто. – Тоже ищешь Веронику? – взял быка за рога уйбуй. – Кто вам сказал? – удивился наемник. – На самом деле я подумываю о втором образовании и выбираю подходящий институт. – Менделеев, мля, – буркнул Иголка. – Менделеев был химиком, – поправил приятеля образованный Контейнер. – Вот и я говорю. – Иголка покосился на здание МГТУ. – Решил пойти по стопам. Наемник вежливо улыбнулся. – Слушай, Кортес, какого хрена ты нам мозги пудришь? – перехватил инициативу Копыто. – Мы же знаем, зачем ты сюда приезжал. Ты Веронику искал, наверное, в деканат ходил. С тамошней телкой разговаривал. – Вы там были? – Ничего она не знает, – махнул рукой Копыто. – Она, типа, тупая, – вставил Контейнер. – В смысле, глупая, – пояснил Иголка. – Ничего не сказала. Хотя мы спрашивали. – И страшная, – добавил Контейнер. – Тощая вся и какая-то в угрях. Типа. Копыто глотнул из фляжки, радостно рыгнул и сделал деловое предложение: – Кортес, может, поработаем вместе, а? Шесть миллионов – большие деньги, на всех хватит. А мы тебе секрет расскажем. – Мы секрет знаем, – поддакнул Иголка. – Важный. А ты его не знаешь. А узнаешь секрет – сразу Веронику найдешь. – Какой секрет? – лениво поинтересовался наемник. – А она теперь… – Будем работать вместе? – перебил болтливого Иголку Копыто. Кортес медленно оглядел коротышек и покачал головой: – У меня много родственников и очень жадная теща. Кроме того, мне надо кормить целую кучу бестолковых напарников. Красные Шапки горестно вздохнули: – Значит, ничего не выйдет? – Нет. Кортес уселся в джип, завел мотор и слегка улыбнулся. Все получилось даже лучше, чем он рассчитывал. Красные Шапки обязательно растрезвонят на весь Тайный Город, что он занят поисками Вероники. Теперь пора заняться настоящим делом. * * * Недостроенное административное здание Москва, Каширское шоссе, 1 августа, среда, 16.55 – Ненависть лежит в основе всего! Все это понимают, но никто не признает, ибо все правители мира, и те, которые были, и те, которые будут, либо выражают интересы конкретной группы своих подданных, либо стараются угодить всем. Все правители мира! Все! Кроме Великого Господина! – С чем это связано? – Они зависимы, – скривился Ктулху, – и потому, чтобы удержаться у власти, правители вынуждены насаждать идеологию миролюбия и смирения. Пропагандировать равенство и воспевать фальшивые добродетели, которыми не страдают даже адепты их еретических учений. Уцепившись за власть, эти клоуны стремятся сохранять выгодный им существующий порядок как можно дольше, что в ста случаях из ста приводит в болото. Великий Господин был первым правителем, который открыто заявил, что ненавидит своих подданных! Ненависть и страх – вот подлинные двигатели прогресса! Вот что не дает нам успокаиваться! Непрерывная агрессия со стороны Великого Господина, ужас постоянного ожидания мучительной смерти, в котором пребывал каждый гипербореец, постепенно превратились в ответную ненависть! Лютую и жестокую! Лишившись всего, мы обрели свободу и получили все! Наша ненависть победила страх! И это стало откровением! Этого ждал от нас Великий Господин! Этим он проклял нас! Недостаточно быть просто перерожденной наложницей. Недостаточно просто вспомнить гиперборейские арканы, научиться использовать Золотой Корень и обрести над ним власть. Носящий Желтую Маску прекрасно понимал это, потому послал Веронике не помощника, но учителя. Самого болтливого последователя Азаг-Тота. И девушка жадно впитывала философию Кадаф. – Надеюсь, ты не думаешь, что я стал погонщиком рабов, потому что долгие годы колол дрова Азаг-Тоту, укладывал ему в кровать грелку и старательно записывал каждое его высказывание? Ха! Мои отряды держали под контролем три уезда Гипербореи! Я наголову разбил восемь легионов Тощих Всадников, посланных Великим Господином на усмирение мятежа! Я завалил трупами дорогу к священному озеру и осадил замок Кадаф! Я знал, что это самоубийство, но ненависть гнала меня вперед! Ненависть, подаренная Великим Господином! – Ктулху помолчал. – Ему понравилась моя выходка. Он сжег окружившую замок чернь, а мне открыл Истину. Так я заслужил право быть иерархом Кадаф. Ненависть сделала нас непобедимыми! – Гиперборея пала… – Гиперборея не падет до тех пор, пока в сердцах врагов сохраняется страх перед нашей ненавистью! А пока они знают, что мы ничего не боимся, они будут бояться нас! – Они будут бояться нас, – прошептала Вероника. – Всегда! Это третье откровение Азаг-Тота! Ведьма тряхнула головой и посмотрела на Ктулху, вновь забравшегося в тело подростка. – Поехали подкрепимся. Я проголодалась. – А «стим»? – Еще рано. * * * Манеж. Москва, Манежная площадь, 1 августа, среда, 16.56 Выставка должна была открыться завтра, и Алир Кумар искренне надеялся, что его визит в Манеж будет не более чем формальностью, но… – Свет, господа, свет! Это же очень важно!! Неужели я должен объяснять вам такие простые вещи?! – Художник всплеснул руками. – Кто ставил свет на эту работу? Неужели непонятно, что падающий под таким углом поток просто убивает краски? Господи, зачем я только согласился устроить выставку в Москве? Здесь ничего не могут сделать! Небольшого роста, носатый, подвижный, он яростно сверкал черными глазами, не скрывая своего желания придушить нерадивых исполнителей. Многочисленная свита Алира: представители власти, администрация галереи почти в полном составе, агенты – заволновалась: – Господин Кумар, мы немедленно… – Эта досадная оплошность… – Мы не разобрались в инструкциях… – Принесите стремянку! Немедленно принесите стремянку!!! – Господин Кумар, мы сами все поправим! В лучшем виде! – Представитель мэрии вытер внезапно выступивший пот и злобно посмотрел на директора выставки, тот горестно вздохнул и взгромоздился на лестницу. – Дайте мне кофе! – Художник схватил молниеносно поданную кружку обжигающего напитка и отошел в сторону. – Нет, я хочу побыть один. |