Онлайн книга «Плексус»
- Не шепчите! - орет он, хлопая линейкой по стойке. - Правилами это запрещено… Ну так что вы хотели сообщить мне? Говорите ясно и понятно, с паузами на месте запятых и точек с запятой. - Речь идет о гробе, - говорю я. - О гробе? Почему же вы раньше молчали? Подождите минуту, я телеграфирую диспетчеру. - Он подходит к аппарату и начинает стучать ключом. - Домашний скот и трупы отправляются по другому маршруту, особому. Слишком быстро портятся… В гробе есть еще что-нибудь, кроме тела? - Да, сэр, моя жена. - Убирайтесь к черту, пока я не позвал полицию! - Окошко со стуком захлопывается. В темном помещении кассы адский шум, словно бушует появившийся начальник станции. - Бежим, - говорит Герби. - Быстрее! Я знаю, как короче, давай! - И, схватив меня за руку, он бросается в другую дверь и мчится к водокачке. - Ложись, - командует он, - не то нас заметят. - Мы плюхаемся в лужу грязной воды под цистерной. - Ш-ш! - шепчет Герби и прикладывает палец к моим губам. - Могут услышать. Так мы лежим несколько минут, потом Герби встает на четвереньки, осторожно оглядывается, будто нам уже отрезали все пути к отступлению. - Полежи тут, а я залезу по лестнице и посмотрю, может, цистерна пустая. «Да они придурки, - говорю я себе. - Чего ради я должен лежать в холодной грязной луже?» - Лезь сюда, - тихо зовет Герби, - на горизонте чисто. Можно пока спрятаться здесь. - Я лезу наверх, держась за железные поручни, и чувствую, как ледяной ветер продувает меня насквозь. - Не свались в цистерну, - предупреждает Герби, - она наполовину полная. - Оказавшись наверху, я повисаю с внутренней стороны цистерны, уцепившись окоченевшими пальцами за край. - Долго мы тут будем прятаться?- спрашиваю я через несколько минут. - Недолго, - отвечает Герби. - У них сейчас смена караула. Слышишь их? Джордж будет ждать нас в служебном вагоне. Печку растопит. Было уже темно, когда мы вылезли из цистерны и побежали в конец товарного состава, стоявшего на боковых путях. У меня зуб на зуб не попадал. Герби оказался прав. Открыв дверь вагона, мы увидели Джорджа, гревшего руки у пылавшей печки. - Снимай пальто, Хэл, - говорит он, - и обсушись. - Потом достает из маленького шкафчика фляжку с виски. - На-ка, приложись - настоящий динамит. - Я последовал его совету, вернул фляжку Джорджу, который сделал хороший глоток и передал фляжку маленькому Герби. - Захватил чем закусить? - спрашивает Джордж у Герби. - Мясной пирог и пару картофелин, - отвечает Герби, доставая снедь из кармана. - А майонез? - Не мог найти, честно, оправдывается Герби. - В следующий раз чтобы был майонез, понял? - гремит Джордж Маршалл. - Как, по-твоему, я буду есть печеную картошку без майонеза? - И без всякого перехода продолжает: - Теперь план такой: ползем под вагонами до паровоза. Когда я свистну, вы оба выползайте из-под вагона и бегите что есть мочи прямо к реке. Я вас встречу под мостом. Держи, Хэл, приложись еще разок, а то сегодня холодно. В другой раз предложу тебе сигару, но ты откажись! Как тебе теперь? Мне было так хорошо, что я не видел смысла торопиться покидать вагон. Но ясно было, что у них все расписано по минутам. - А как же пирог и картошка? - осмелился я спросить. - В другой раз, - говорит Джордж. - Нельзя им позволить окружить нас. - Он поворачивается к Герби: - Пушку приготовил? Мы снова на улице; пробираемся под вагонами, словно беглые преступники. Я рад, что Герби дал мне шарф. По сигналу мы с Герби бросаемся лицом вниз и лежим, ожидая, когда Джордж свистнет. - Что дальше? - спрашиваю я шепотом. - Ш-ш! Кто-нибудь может услышать. Через несколько минут раздается тихий свист; мы выползаем из-под вагона и со всех ног мчимся вниз по оврагу к мосту. Джордж уже поджидает нас. - Хорошая работа, - говорит он. - Мы от них удрали. Теперь слушайте: отдохнем минуту-другую и рванем на тот вон! холм, видите? - Он повернулся к Герби: - Пушка заряжена? Герби осматривает ржавый «кольт» и, утвердительно кивнув, снова прячет в кобуру. - Помни, - говорит Джордж, - не стреляй, пока не будет совершенно необходимо. Я больше не хочу, чтобы ты случайно убивал детей, понял? Глаза у Герби блеснули, и он замотал головой. - Мы, Хэл, должны добраться до холма, прежде чем они поднимут тревогу. Как только окажемся там, мы в безопасности. И вернемся домой по дороге вдоль болота. Низко пригнувшись, мы рысью помчались вперед. Вскоре мы оказались в зарослях тростника, и вода стала заливать ботинки. - Глядите в оба, - пробормотал Джордж. Мы достигли холма необнаруженными, отдохнули несколько секунд и быстрым шагом обогнули болото. Вышли на дорогу и дальше пошли не торопясь. - Через несколько минут будем дома, - говорит Джордж. - Войдем с заднего крыльца и переоденемся. Только, чур, никому ни слова! - Ты уверен, что мы оторвались от них? - спросил я. - Совершенно уверен. - Последний раз они преследовали нас аж до самого амбара, - говорит Герби. - Что будет, если нас поймают? Герби выразительно провел ребром ладони по горлу. Я пробормотал, что не уверен, что меня устраивает подобная перспектива. - Ничего не попишешь, - говорит Герби. - У нас с ними смертельная вражда. - Завтра обсудим все в деталях, - говорит Джордж. В большой комнате наверху стояли две кровати, одна для меня, другая для Герби и Джорджа. Мы сразу же затопили пузатую печку и стали переодеваться. - Тебе не трудно растереть меня? - спрашивает Джордж, стаскивая нательную рубаху. - Меня растирают дважды в день. Сперва спиртом, а потом гусиным жиром. Отличная штука, Хэл. Он лег на большую кровать, и я принялся растирать его. Я растирал, пока руки не заболели. - Теперь ты ложись, - говорит Джордж, - Герби обработает тебя. Почувствуешь себя другим человеком. Я повиновался. Ощущение было и правда приятным. Кровь заиграла в жилах, тело горело. Во мне проснулся такой аппетит, какого я давно не испытывал. - Теперь понимаешь, почему я приехал сюда? - говорит Джордж. - После ужина сыграем в пинокль - просто чтобы доставить удовольствие старику, - а потом завалимся спать. Кстати, Хэл, - добавил он, - следи за языком. Никаких проклятий, никаких чертей в присутствии старика. Он методист. Перед едой мы читаем молитву. Постарайся не засмеяться! - Потом как-нибудь отведешь душу, - вторит Герби. - Будешь говорить что хочешь, чертыхаться сколько хочешь. Все равно никто не услышит. За столом меня представили старику. Это был типичный фермер - с громадными заскорузлыми руками, небритый, пахнущий клевером и навозом, немногословный, жадно и громко жующий, ковыряющий вилкой в зубах и жалующийся на ревматизм. Мы ели как удавы, все без исключения. На столе было не меньше шести или семи видов овощей, жареный цыпленок, вкуснейший хлебный пудинг, фрукты и разные орехи. Все, кроме меня, запивали еду молоком. Затем последовал кофе с настоящими сливками и солеными земляными орешками. Пришлось распустить ремень на пару дырочек. |