Книга Все оттенки черного, страница 2 – Вадим Панов

За всю дорогу Константин произнес только одно короткое предложение. Сквозь зубы. Когда на «Спорт FM» комментировали результаты состоявшегося тура.

После этого он выключил приемник и ехал дальше в полной тишине.

Куприянов вошел в дом в одиннадцатом часу. Молча, не попрощавшись, вопреки обыкновению, с водителем (из чего Володя понял, что шеф по-прежнему недоволен), Константин вошел в особняк, швырнул пиджак на стоящий в холле диван и направился в гостиную.

— Добрый вечер. — Вера, симпатичная женщина с большими ореховыми глазами, оторвалась от журнала.

— Привет, родная. — Куприянов рассеянно поцеловал жену в каштановую макушку и направился к бару. — А мы сегодня проиграли.

— Крупно?

— Два — три.

— Вы все равно чемпионы.

— На это невозможно было смотреть. — Константин плеснул себе виски, залпом выпил, но недовольство не отпускало. — Ни мысли, ни игры, ни желания. «Паровозы» просто издевались над нами!

Вера закрыла журнал.

— Костик ждал тебя весь вечер. — Куприяновы назвали сына в честь отца. — Ты обещал, что будешь с ним рисовать.

— Ты же знаешь, что я всегда хожу на футбол, — буркнул Куприянов.

— Ты сам ему обещал, — мягко произнесла Вера. — Мог бы лучше планировать свое время.

«Проклятие!»

Куприянов вспомнил, что действительно давал ребенку обещание. Обычно тур проходил по субботам, и он просто не сориентировался, что на этот раз окажется на стадионе в среду. Нехорошо получилось. Чувство вины и раздражение от проигрыша любимой команды смешались в гремучую смесь.

— Он обиделся?

— Расстроился, — сухо подтвердила жена.

— Ты могла мне позвонить!

— Я звонила.

Куприянов вспомнил проигнорированную трель мобильного телефона в начале первого тайма.

«Могла бы быть и настойчивее!»

Он знал, что виноват, но признаваться в этом не хотелось. В бокал полетела следующая порция виски. Надо было отключиться, выбросить все из головы и отдохнуть.

«Завтра куплю Косте какой-нибудь подарок и восстановлю мир».

— Ты не так много времени проводишь с ним, — негромко продолжила Вера. — Костик все понимает, он взрослый, но когда ты обещаешь и забываешь об этом, он, разумеется…

— Хватит читать мне мораль!

— Я просто хотела… — Вера удивленно посмотрела на мужа.

— Да, я забыл, мне стыдно! — рявкнул Куприянов. — Все? Может быть, хватит об этом?

— Почему ты так говоришь со мной? — вспыхнула Вера. — В конце концов, это ты обманул сына.

— Никого я не обманывал!

Куприянов резко поставил бокал и направился к выходу из гостиной. Выслушивать претензии жены было выше его сил.

— Костя…

— Я поеду искупаюсь, — не оборачиваясь, бросил Куприянов. — И сразу вернусь!

— Может, это тебя остудит!

Вера откинулась на спинку дивана, закусила губу и тыльной стороной ладони вытерла выступившие на глазах слезы.

Что такого она сказала? Почему он так среагировал? Ведь она просто хотела заметить мужу, что он неправильно поступил, нарушив данное сыну слово, а в результате — скандал. Неужели он действительно так злится из-за какого-то поганого «Спартака»? Неужели это действительно настолько важно? Важнее, чем сын?

Этого Вера понять не могла.

«Ладно. — Она взяла себя в руки. — Кот вернется через час».

Вера знала, что муж обожал купаться по ночам и, какое бы настроение у него ни было до этого, всегда возвращался довольным и добрым. А в том, что он поехал один, не было ничего странного: она не всегда соглашалась сопровождать его на озеро, предпочитая бассейн или ванну.

«Дождусь его, и тогда поговорим».

Куприянов, как был, в брюках от костюма, дорогих туфлях и белоснежной рубашке, выскочил из дома и решительно направился в гараж за открытым «Рэнглером», специально приобретенным для летних прогулок.

— Константин Федорович, мне поехать с вами? — Массивная фигура Володи мгновенно выросла около шефа.

— Нет! — сначала Куприянов ответил резко, но затем, оценив предупредительность телохранителя, сбавил обороты: — Спасибо, Володя, я просто поеду искупаюсь. Ты знаешь, куда. Там вряд ли будет кто-нибудь еще.

Шеф поругался с женой и хочет побыть один. Телохранитель прекрасно знал глухой уголок на берегу озера, который Куприянов любил больше всего. Ехать до него всего ничего, и там действительно вряд ли будут другие люди.

— Я подгоню ваш джип, Константин Федорович, — кивнул Володя, — и возьмите, пожалуйста, телефон. — Он протянул Куприянову мобильную трубку. — Я буду ждать вашего возвращения.

— Конечно.

Это действительно был не его день. Без всякого сомнения.

Когда слегка успокоившийся Куприянов подъехал к озеру, он с неприязненным удивлением обнаружил на «своем» месте черный «Мустанг», нахально блестевший под круглым ночным светилом. Это было настолько неожиданно, что сначала Константин даже не поверил собственным глазам: Куприянов был уверен, что дорогу в этот уединенный уголок знают только он и лесник. Вот уже три года он не видел здесь не то чтобы чужую машину, а даже туристов-палаточников или просто отдыхающих, это было секретное место, «его» место, и вот — здрасьте! Мало того что черный жеребец оказался в этом уголке, так его еще и поставили именно там, где обычно ставил свою машину Куприянов: прямо посреди узкой дороги, носом в обратную сторону, не оставляя никому шансов проехать дальше.

Константин тихонько выругался, выключил двигатель и задумался. Уехать? Оставить «свое» место неведомым захватчикам? Разум подсказывал, что это будет самым правильным решением. Одинокая машина в тихом лесном уголке, наверняка ее пассажиры не случайно заехали в такую глушь. Скорее всего у них вполне определенные планы, и появление Куприянова придется совсем некстати. Ну, не успел. День сегодня такой.

Константин выбрался из «Рэнглера» и подошел к «Мустангу». Его догадка оказалась верна: в незапертом салоне автомобиля была беспорядочно разбросана одежда. Мужская и женская. Куприянов скривился и посмотрел на номер «Мустанга»: «АННА». Ни у кого в округе, Константин знал это точно, не было «Мустанга» с такими номерами.

Анна. Куприянов задумчиво покрутил на пальце ключи от джипа. Злость постепенно уходила, оставляя после себя лишь легкое чувство досады.

Анна Каренина. Аннушка разлила масло. Анка-пулеметчица. Глупые ассоциации. Константин вздохнул. Ладно, Анна Болейн, не буду тебе мешать, в конце концов, искупаться можно и в любом другом месте.