Книга Песня на два голоса, страница 6 – Кэтрин Полански

Лифт остановился на двенадцатом этаже. Едва раздвинулись створки, Лоре навстречу буквально метнулась симпатичная особа средних лет, чья голова напоминала одуванчик — солнечно-желтые прядки торчали во все стороны.

— Мисс Бёркли, добро пожаловать! — затараторило дивное создание. — Я Мелисса, ассистентка мистера Хэмпбелла. Проходите, пожалуйста!

Мелисса буквально затащила Лору в квартиру и, не давая толком оглядеться, повела куда-то. Остановилась она только в большой комнате — видимо, гостиной — и предложила на выбор кофе, чай, минеральную воду, обед. Чтобы отвязаться, Лора согласилась на зеленый чай, и Мелисса исчезла, пообещав подать все в лучшем виде.

В просторной гостиной было совсем немного мебели — несколько удобных кресел, низкий столик и белый рояль. Хотя рояль конечно же не мебель… Лора подошла к инструменту, провела по его блестящей поверхности кончиками пальцев. Воплощенная музыка, одно из совершенных созданий человека. Лора любила инструменты. Иногда она заходила в музыкальные магазины и подолгу бродила между рядами, всматриваясь в изысканный блеск полированных поверхностей, улыбчивое сияние клавиш, тихую песню непотревоженных струн. Ей казалось, что в каждом инструменте живет душа и эта душа начинает петь, стоит музыканту правильно прикоснуться.

— Здравствуй.

Голос Майкла прозвучал так близко, что Лора непроизвольно дернулась и резко обернулась.

— Ненавижу, когда ты так подкрадываешься.

Майкл усмехнулся.

— То же самое ты говорила всегда, когда мне удавалось застать тебя врасплох.

— Да, я не забыла, как это ненавижу.

Майкл стоял метрах в двух от Лоры, засунув руки в карманы джинсов и криво улыбаясь. Сейчас он как никогда напоминал себя прежнего — улыбчивого Майкла Фонтейна двадцати четырех лет от роду, который умел петь про цыпу-цыпу и любить Лору так, что у нее в глазах темнело от счастья.

Как же ей хотелось его убить. С особой жестокостью.

Вместо этого она произнесла:

— Наверное, будет лучше, если мы станем говорить как можно меньше.

— А почему?

— Разве ты сам не понимаешь, Майкл?

— Нет. С момента нашего разрыва прошло много времени, если ты об этом. И нам предстоит полтора месяца работать над одним проектом. А песня, наверное, о любви. Не поговорив, мы не споем ее.

— Пожалуйста, не выворачивай все наизнанку. — Лора тоже сунула руки в карманы, как будто это могло защитить ее, оградить от Майкла и его слов. — Мы будем общаться ровно столько, сколько необходимо. И все. Сейчас это не нужно.

— Ты даже словом лишним не хочешь со мной перемолвиться?

— Не хочу.

— Меня это удивляет. Ты всегда была такой общительной. И сострадательной. Все еще собираешь портреты пропавших детей?

Лора крепко сжала губы.

Майкл слишком хорошо ее знает. По-прежнему. Конечно, она изменилась, стала взрослее, опытнее и — слабая надежда — умнее. Однако, по сути, Лора осталась такой, какой была. Она не изменила привычки просто потому, что Майкл о них знал, и не стала подвергать сомнениям жизненные ценности потому, что Майкл ушел из ее жизни. Она оставалась все той же Лорой Бёркли, и если знать, куда воткнуть иглу, то можно ранить. Можно задеть.

И все-таки странно, что Майкл это помнит.

— Не думала, что тебя это интересует.

— Меня это не интересует. — Он говорил почти равнодушно. — Я просто помню это о тебе, Лора. В конце концов, мы немало времени провели вместе.

— О да. Год. И это было семь лет назад.

— Семь с половиной.

— Мисс Бёркли, ваш чай. И ваша минеральная вода, мистер Фонтейн. — Мелисса внесла поднос и поставила на столик.

Майкл и Лора синхронно отвернулись друг от друга.

— Что-нибудь еще? Мистер Хэмпбелл придет через минуту.

— Нет, спасибо, — хором ответили Лора и Майкл.

— О, ну тогда я вас оставлю… — Мелисса попятилась к двери, впечатленная такой слаженностью ответов.

После ее ухода последовала значительная пауза. Наконец Майкл снова заговорил:

— Не годится шарахаться друг от друга, когда нам предстоит работать вместе.

— Вот и давай говорить только о работе.

— Лора, разве ты не понимаешь, что я пытаюсь наладить нормальное общение?

Майкл, кажется, слегка разозлился. Во всяком случае, прищурился он очень знакомо — как всегда, когда бывал зол или раздражен. Этот его прищур ей долго снился. К черту все!

— Нормальное? Между мной и тобой больше не может быть ничего нормального!

— Вот так заявление.

— Я стану общаться с тобой, Майкл, ровно столько, сколько это будет необходимо. Ни минутой больше.

— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.

Он всегда умел сбить ее с толку.

Лора не успела придумать ответ: в следующее мгновение в комнату вошел худой человек среднего роста, в серых брюках и бежевом пуловере. Его большой лягушачий рот растянулся в улыбке.

— Рад вас видеть, Лора, Майкл!

— Здравствуйте, Джорди. — Майкл повернулся к Хэмпбеллу и крепко пожал ему руку. — Надеюсь, муза по-прежнему витает над вами, распростерши свои крыла?

— Благодарю, так и есть. Лора, вы чудесно выглядите. — Джорди старомодно поцеловал ей руку и пригласил гостей садиться. — Думаю, будет хорошо, если сначала мы немного поговорим.

Лора села в кресло, стараясь оказаться как можно дальше от Майкла. Он же устроился напротив в вальяжной позе, как будто специально стараясь вывести ее из себя. Лора терпеть не могла, когда он так сидел. И Майкл явно это помнил.

Наверное, он ненавидит ее так же сильно, как и она его, и таким образом пытается отомстить. Намечавшаяся война слов и жестов Лору совершенно не устраивала.

— Ну что ж, — непринужденно улыбнулся Джорди, — надеюсь, вам понравится то, что я сочинил. Мне хотелось, чтобы в вашем дуэте прозвучала нежность, умиротворение. Чтобы, прослушав его, люди почувствовали, что хотят делать добро.

— То есть расстаться с деньгами, — подвел итог Майкл.

— Ну конечно, — согласился Джорди, — именно для этого все и затевается. Чтобы одни люди могли помочь другим. Разве вы так не считаете?

— Конечно, — пробормотала Лора. Проблемы больных детей в данный момент ее не волновали. Может быть, милосерднее по отношению к ним будет отказаться петь вместе с Майклом? Нет, невозможно. Алан ее убьет.

— В таком случае я хочу, чтобы вы послушали песню. И постарались ее почувствовать. Если вас что-то смущает, скажите, и, возможно, я смогу переделать. Однако сейчас она мне кажется очень подходящей для вас обоих.

— Разве что это гимн команчей, вышедших на тропу войны, — пробормотал Майкл.