Онлайн книга «Войны начинают неудачники»
|
На экране высветились шесть цифр и надпись: «Услуга платная». – Я поставил на Бонция, – сообщил уйбуй Задира, ковыряясь кинжалом в зубах. – Он в прекрасной форме, две недели назад обыграл «Корону» на двести тысяч. – А Томба раздел хванов в «Реактивной куропатке», – вступился за своего протеже уйбуй Копыто. – Между прочим, даже Бонций не рискует садиться с ними за стол. – Ты бы еще на Бесяева поставил, на чела, – презрительно ответил Задира Дурич. – С вас, шепелявых, станется! Копыто Шибзич ощерился и неуверенно потянулся за пистолетом. – Хватит в телевизор пялиться, пистон вам в уши! – Секира щелкнул пультом и мрачно посмотрел на сидящего за столом Кувалду. – Ты когда уедешь? Сейчас мои ребята дежурят. – Когфа Любомир скажет, – лениво ответил одноглазый, отхлебнув из фляжки. – Мне тоже зфесь не в рафость сифеть. – Любомир, Любомир, – проворчал Секира. – У него мания преследования началась, пистон мне в ухо. Охрану удвоили, лифт заблокировали, а для чего, спрашивается, на крышу десять тонн щебня приволокли? Точно говорю, спятил наш колдун, пистон мне в ухо. Секира замолчал, выжидательно глядя на одноглазого. Простые охранники тихо расползлись по углам, подальше от фюреров. Одноглазый благоразумно молчал. – Чела какого-то приволок, да еще эту фею, Лану, – продолжил Дурич. – Кто знает, о чем он с ней договаривается? Может, он собрался вернуться в Зеленый Дом, а нас бросить? Секире очень хотелось, чтобы Шибзич поддержал его крамольные мысли и выразил недоверие колдуну. Тогда одноглазого можно было бы с полным правом обвинить в предательстве и убить. Но Кувалда не поддался: – Любомир знает, что фелает. Мы вефем опасную и сложную игру. Секира поморщился: – Конечно. * * * Москва, улица Большая Молчановка, 28 июля, среда, 11.29 Едва последний рыцарь скрылся в подъезде, Мечеслав снял блейзер, расстегнул рубашку, закатал рукава и вытащил из багажника своего «Сааба» массивный боевой топор. – Отличная штука для ближнего боя, – объяснил он комиссару. – Любомиру понравится. – Надеюсь. – Нав с любопытством потрогал пальцем широкое лезвие. Судя по иероглифам, выгравированным на металле, оружие готовили жрицы Зеленого Дома. – Вы только поаккуратнее ею размахивайте, барон, все-таки не в лесу. – Не бойся, – покровительственно проворчал люд. – Если хочешь, у меня в запасе еще один такой же. – Благодарю, – Сантьяга улыбнулся, и в его руке возник тонкий навский стилет, – у меня все есть. В отличие от барона, далекого от колдовства, высший боевой маг Темного Двора мог позволить себе иметь только этот хрупкий клинок. Мечеслав вздрогнул. Так же, как тогда, в тронной зале Зеленого Дома, он не успел увидеть, откуда нав извлек свое оружие. – Изящная вещь, – буркнул люд. – Избирательная. – Комиссар мягко провел перед собой рукой, и стилет исчез. – Насилие – это грубо. Я стремлюсь минимизировать его количество при ведении переговоров. Люд с пониманием покачал головой: – Крови не любишь? – Много крови не люблю. – А костюмчик запачкать не боишься? Выражаясь твоим языком, нам предстоят напряженные переговоры. – Ничего страшного, – отозвался Сантьяга и, глядя на свое отражение в стекле «Сааба», поправил галстук. – У меня таких много. – Дорогой? – Восемь тысяч. Мне шили его на заказ в ателье Манира Турчи. – Ну-ну, – покачал головой люд. Манир Турчи одевал элиту Тайного Города. Красиво, но чересчур дорого. Сам барон мог себе позволить не более трех костюмов от Турчи и уж, конечно, не собирался надевать их перед дракой. Судя по всему, у Сантьяги других костюмов просто не было. Мечеслав достал из перчаточного бокса изящную золотую коробочку и высыпал на ладонь несколько сухих листочков. – Убой-трава? – поинтересовался комиссар. – Ага. – Барон швырнул коробочку обратно в машину и стал тщательно пережевывать листья. Нав этого не одобрял. В отличие от золотого корня убой-трава не была запрещена в Тайном Городе, однако относилась к числу сильно действующих препаратов. Во время своего действия (от пятнадцати минут до шести часов в зависимости от дозировки) она удесятеряла силу воина, но при этом делала его поведение несколько неадекватным. – С этим плохо не будет? – Сантьяга постучал себя пальцем по лбу. – Не-а, – отрицательно промычал Мечеслав, – я все контролирую. – Надеюсь, – покладисто произнес нав и вытащил из кармана зазвонивший телефон. – Франц уже наверху, пора. – Пора делать выбор – время истекло. – Любомир тяжело посмотрел на пленника. – Что ты решил, Артем? Ты со мной? Лана молчала, а Псор, слуга Любомира, бессмысленно пялился куда-то вдаль, Артем глубоко вздохнул: – Как ты понимаешь, Вестник, в данной ситуации… – Ничего ему не говори, он обманет, – неожиданно сказала Лана. – Сантьяга был прав. – Что? – обернулся Артем. – Что?! – встрепенулся Вестник. – Сантьяга был прав! – громко и с каким-то отчаянным злорадством в голосе повторила девушка. – Ты не пророк, а обезумевший от крови девственник с комплексом Наполеона. Ты опоздал, Вестник, твоими методами уже ничего не добиться! – Тогда зачем весь этот спектакль? – было видно, что Любомир ошеломлен. – Спектакля не было, – усмехнулась Лана. – Я действительно везла тебе Артема, я действительно везла тебе Амулет, и я действительно верила, что ты – мой император. Достойный правитель Великого Дома Людь. Фея презрительно скривилась: – Артем сказал, что работает на Темный Двор, и я, уже подъезжая сюда, решила позвонить Сантьяге. – И что он тебе сказал? – глухо спросил Вестник. – Он не стал угрожать или отговаривать меня, – вздохнула Лана. – Он просто посоветовал сначала привести к тебе Артема, посмотреть на тебя, а уж потом принимать решение. Фактически комиссар спас мне жизнь. Амулет лежит в моем «Мустанге», Вестник, но тебе до него не добраться. В воздухе перед столом появилась маленькая черная точка. Колдун отшатнулся. Точка быстро увеличилась в размерах, и через мгновение в центре комнаты плясал похожий на огромное веретено вихрь. – Портал! – воскликнула фея. – Наконец-то!!! Из бушующего мрака веретена появился высокий мужчина в элегантном светлом костюме. – Сантьяга? – все еще не веря своим глазам, прошипел колдун. – Здравствуйте, Вестник, – обаятельно улыбнулся пришелец. – Поговорим? |