Книга Таганский перекресток, страница 36 – Вадим Панов

«Настоящий генерал» закурил и отвернулся.

— Мне тоже придется есть палочками? — негромко осведомилась Анна Леонидовна.

— Нет, обычными приборами, — ответил шеф-повар. — Если интересно, я констатировал у вас склонность к ожирению…

Сынуля не сдержал ухмылку.

— …и, увы, сахарный диабет в начальной стадии. Вы обратились вовремя.

— Мне надо к врачу?! — встрепенулась мадам Николаева. — Дорогой, ты слышал? У меня диабет!

— Проверим, — проворчал Дмитрий Евгеньевич.

— Проверьте, — согласился господин Ра. — Но не начинайте курс лечения. Повторите обследование через месяц.

— Вы так уверены в себе?

— Абсолютно.

Сынок выдавил из себя невнятное восклицание. То ли скептическое, то ли презрительное. Шеф-повар повернулся к Николаеву-младшему.

— Теперь о вас, Александр. Постарайтесь в течение ближайшего месяца избегать экспериментов с кокаином.

У сынка отпала челюсть.

— Что?! — Это папа.

— О господи! — Это мама.

Господин Ра, не обращая внимания на встрепенувшихся взрослых, спокойно продолжил:

— Александр, пища, которую станут вам подавать, поспособствует избавлению от зависимости, но и с вашей стороны должны быть предприняты определенные шаги.

Николаев-младший стал бледен как смерть. Николаев-старший, подавив вспышку гнева, глухо поинтересовался:

— Вы уверены насчет Сашки? Он колется?

— Нюхает, — уточнил господин Ра.

«Настоящий генерал» тяжело посмотрел на сына:

— Ты нюхаешь?

Молчание.

Николаев перевел взгляд на повара:

— Как вы узнали?

— Я проводил осмотр.

— Заставили его досчитать до пяти?

— А вам рассказывали о спектральном анализе и компьютерной диагностике?

— Нет, — после паузы ответил «настоящий полковник». — Ничего такого мне не рассказывали. — Снова помолчал, после чего осведомился: — Он… сможет избавиться?

— Я не волшебник, Дмитрий Евгеньевич, — спокойно произнес господин Ра. — Я сделаю так, что ваш сын потеряет сформировавшуюся зависимость. Все остальное в его руках: организм не станет требовать наркотик, главное, чтобы не требовала голова.

— Понятно. — Взгляд «настоящего генерала» не сулил юноше ничего хорошего. — Это будет самый паскудный месяц в твоей жизни, Сашка.

— Не сомневаюсь, — огрызнулся тот.

— Сыночек, зачем ты это делаешь? — опомнилась мадам Николаева.

Шеф-повар выставил перед собой ладони:

— Господа, вы не могли бы продолжить обсуждение сложившейся ситуации за столиком?

Подчиняясь повелительному жесту «настоящего генерала», жена и сын вышли из комнаты. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Николаев поинтересовался:

— Сколько будет стоить курс? Ноэль говорил, что цена определится после осмотра.

Господин Ра подошел к столу, взял листок бумаги, на котором было напечатано несколько строк, чуть подумал, вытащил из кармана халата авторучку, написал сумму и протянул лист Дмитрию Евгеньевичу:

— Деньги перечислите по указанным реквизитам.

«Настоящий генерал» посмотрел на цифры и уважительно покачал головой:

— Большие деньги. Даже для меня большие. — Повар молчал. — Когда платить?

— Хотите — завтра. Хотите — после окончания курса. Если будут результаты.

— А если я решу, что результатов нет, и не заплачу?

— Как вам будет угодно.

— И все?

— И все, — подтвердил господин Ра. — Кроме того, что вы больше никогда не придете в «Круг любителей покушать».

Николаев улыбнулся, впервые за все время разговора.

— А я захочу прийти еще?

— Все хотят, — серьезно ответил господин Ра. — Мои гости быстро привыкают к хорошей, а главное — полезной пище.

* * *

Почему на тихой Воронцовской появилось такое количество ресторанов, история умалчивает. Кто-то скажет, что обилие солидных точек питания характерно для центра города, кто-то намекнет на близость Таганской площади, места, как ни крути, известного, кто-то припомнит, что трактиров в этом районе всегда хватало. Факт, тем не менее, остается фактом, пройдясь по недлинной улице из конца в конец, вы повстречаете заведения на любой вкус: Восток и Запад, итальянская паста и русские щи, изысканные вина и любое пиво. При этом каждый ресторан, что вполне понятно, старался привлечь к себе внимание, подчеркнуть, что именно за его столиком вы получите максимальное удовольствие от трапезы и что именно за этими дверями вас встретят как родных. Агрессивная реклама, яркие плакаты… В этом отношении «Круг любителей покушать» существенно проигрывал конкурентам. Или «конкурентам»? Двухэтажный особняк не украшали неоновые огни, а вдоль фасада не бродил швейцар в форме городового или малороссийского хуторянина, не пели черноокие красавицы в среднеазиатских халатах, и не водили медведя на цепочке. Ничего лишнего. Вход только по приглашениям. Скромная табличка слева от двери и всегда чистый тротуар. Но именно у этого дома чаше всего останавливались престижные автомобили, именно сюда спешили их преуспевающие пассажиры, вызывая зависть у владельцев соседних заведений. И поэтому никто не обратил особого внимания на очередной лимузин, припарковавшийся у «Круга любителей покушать». Два джипа сопровождения и милицейский «Форд» в авангарде? Ну и что? В элитном ресторане привыкли к серьезным гостям, и Ноэль, вышедший встречать посетителя, излучал обычное дружелюбие. Не более.

— Господин Елакс! Искренне рад, что вы выбрали время…

— Где повар?

Мужчине из лимузина было под пятьдесят. Довольно высокого роста, худощавый, с отекшим лицом почечника, он не выглядел ярким лидером, титаном, пробившим дорогу благодаря силе и упорству. Слишком изнеженные руки. Слишком хитрые глаза. Хотя было очевидно, что вышел он с самого низа — слишком много высокомерия во взгляде, слишком брезгливо изогнут рот. Елакс относился к тому типу людей, которых хочется заставлять подписываться под каждым сказанным словом: он не вызывал доверия.

— Где повар?

— Господин Ра ожидает в кабинете. Прошу… Первым шагнул один из четырех телохранителей, появившихся в холле вместе с Елаксом. Ноэль покачал головой:

— Только вы, Рудольф Казимирович. Охрана останется здесь.

— Невозможно, — буркнул телохранитель.

— Где повар? — в третий раз повторил Елакс.