Онлайн книга «Каратель»
|
Меж облетевших деревьев и кустов, почерневшей от времени скамьей, на темных плетеных стеночках неестественно яркие, огненно-багряные листья девичьего винограда… Тихо-тихо, только какая-то птица разгуливала по крыше. Железные листы еле слышно позванивали, словно по ним постукивали гвоздем. А может, не по крыше, а по нервам. Катя шла впереди меня, и чем больше я в нее вглядывался, тем лучше видел: что-то ее волнует. Что-то… Не слишком ли быстро она сдалась? Наверно, поэтому я успел схватить ее за локоть, когда она – мягким, быстрым движением – скользнула за угол. – Далеко? – Ты слышал? – обернулась она ко мне. – Что именно? – Я поудобнее перехватил ее правую руку. Взял под локоть, как кавалер. – Словно звали кого-то… Та-ак… Началось. Да, не просто так она слишком быстро согласилась все рассказать. – И кого же звали? – Не знаю… Кажется… Вот опять! Я прислушался и усмехнулся. Конечно, никто никого не звал. Но похоже. Какой-то ворон. Сиплый крик птицы очень походил на человеческий хрип: «Кар-рина, Кар-рина…» Я перестал скалиться. Карина. Именно так звали ту чертову суку, что жила здесь… Я помотал головой, отгоняя наваждение. Угадал бы я в его крике это имя, если бы не знал? Сомневаюсь… Именно так и рождаются легенды о призраках… – Пошли, выдумщица. – Я потянул ее за руку. Но она уперлась: – Стой… Смотри. По металлической крыше застучало совсем близко – прямо над головой. Ворон сидел на самом краю навеса над дверью. – Он на нас смотрит… – шепнула Катя. Ворон замер, переводя взгляд с меня на Катю. Словно выбирал. Наклонил голову, усердно обдумывая что-то. Его блестящие глазки остановились на Кате. – Кар…иха! – прохрипел он. – Кар-рих-ха! Ворон вдруг напрягся и стал раскачиваться на лапах вверх-вниз, словно запертый в клетке попугай. – Кар-риха! Кар-рина! Кар-ри-ра-ха! – орал и орал он, раскачиваясь все яростнее. – Он словно с нами разговаривает, – шепнула Катя. – Угу. Ты его возбуждаешь. Она ткнула меня локтем, не отрывая взгляда от птицы. Только это ее и спасло. На очередном качке вверх ворон не пошел вниз, а взмахнул крыльями, переваливая через стальной порожек крыши, и ухнул вниз. Прямо на нас. На Катю… Я выбросил руку, но лишь задел птицу по хвосту. В последний момент ворон ударил крыльями и завис в воздухе – словно не в голову клюнуть собирался, а на плечо ей сесть хотел. – Убери эту заразу! – вопила Катя, заходясь нервным смехом. – Убери ее от меня! Нагнув голову, чтобы спасти лицо, свободной рукой она молотила воздух над собой. Я тоже. Ворон бил крыльями и висел над нами, яростно клекоча. Не такой уж он и хриплый. Горластые звуки оглушали. Казалось, это не одна птица – целая стая воронов орала. И в пустом вроде бы лесу откуда-то издали заорали ему в ответ. И еще, и еще, и еще… Или это у меня в ушах звенело от его крика. Наконец-то ворон вспорхнул выше, сделал круг и пропал за крышей дома. – Господи, что это было? – Она все смеялась, никак не могла прийти в себя. – Я же говорил, что ты ему понравилась. Пошли. Я потянул ее влево, но она опять уперлась. Мотнула головой в другую сторону: – Подожди, у меня там мотоцикл… Я с трудом удержал ухмылку. Вторая попытка никак? – Ну уж нет, лапочка. Ты поедешь со мной, в машине. – А мотоцикл? – А я тебя потом сюда привезу. – Но… – Хватит, ладно? Мне надоела эта игра. Она пожала плечами и пошла за мной. Я крепко держал ее под руку. – Так и будешь держать меня за руку? – Тебе не нравится прикосновение крепкой мужской руки? – Когда прикосновение – нравится. А когда вцепился как краб… Неужели думаешь, что я убегу? Не выпуская ее руки, я согнул левое запястье, правой сдвинул рукав плаща с часов. – Почти два часа… – заметил я. – И ни одной машины. Я покосился на Катю. Она невозмутимо глядела вперед, где сквозь ветви, под склоном холма, чернела дорога. Дать ей еще минут пятнадцать… Может, надоест дурочку валять… Сама расколется… С холма поселок был как на ладони. Из-за сплошного кирпичного забора выглядывали десятки крыш – больших, с изломами, уголками и даже башенками. Одни крыты красной черепицей, другие зеленой. На двух домах вместо черепицы темнели панели солнечных батарей. В таких домах живут с семьей, прислугой и охраной. В этом поселке, больше похожем на маленькую крепость, живут сотня-две людей. Паучиха не может жить здесь. Или она надеется меня убедить, что если по этой дороге не ездят, то и в городе никто не живет?.. Жаль, что оставил карту в машине. Наверняка где-то с другой стороны поселка есть еще одна дорога, по которой все и ездят… Ладно, хватит. Стараясь сразу не заводиться, я начал: – У меня такое ощущение, что по этой дороге вообще никто не ез… Она сжала мою руку, а через миг из шорохов дождя вынырнул звук мотора. А еще через несколько секунд я впервые за два часа отпустил ее руку. По дороге промчался черный «мерин». Черный, блестящий от дождя и с легким, но отчетливым пурпурным отливом. Две тугие волны брызг окатили обочины, над дорогой повисла пелена – туманные смерчики из крошечных брызг. Я поднял к глазам бинокль. В стене, возле серых ворот, выступал стеклянный эркер проходной. За стеклом проступило бледное пятно, но, прежде чем я успел рассмотреть лицо, оно уплыло обратно в глубину, а ворота пошли в сторону, обнажая блестящий рельс поперек дороги. «Мерин», чуть притормозив, пока ворота открывали достаточный проезд, шмыгнул внутрь, и ворота тут же пошли обратно. – Ну что, теперь доволен? – спросила Катя. Я все переводил взгляд с ворот, за которыми скрылся пурпурный «мерин», на крыши за ней. Столько людей… Как эта чертова сука может жить здесь? – Уснул? Пойдем. – Она пихнула меня в бок. – Ничего интересного больше не будет. Я вздохнул, стал подниматься. – Здесь… – начала Катя. – Нет, подожди. Показалась еще одна машина. Красная «мазда». За лобовым стеклом мелькнул женский силуэт, я едва успевал ловить машину в бинокль. Она стрелой летела по пустой дороге. Не сбавляя скорости, шла на ворота, будто собиралась взять их на таран. |