Онлайн книга «Каратель»
|
– Диана, если вы надеетесь спастись… – Он мертв? – …то лучше оставьте ваши надежды. Ради вашего же блага. Мне казалось, мы друг друга поняли. Я все еще чувствовал ее касание. И я приоткрылся, впуская ее – в воспоминания о том дне, когда я вернул ей жизнь. Я уже все объяснял ей. Либо она будет держать свои желания при себе и делать то, что я ей скажу, – либо я пробью ей лоб и у нее вообще не останется никаких желаний, кроме животных… Я почувствовал, что она коснулась этих образов. Но едва-едва. Тут же отпустила их, оттолкнула обратно в меня, словно отмахнулась от назойливой мушки. С раздражением. Почти с яростью. – Он мертв? Она подняла на меня глаза, и я поежился. – Он убил моего волка. – Она уже не спрашивала – утверждала. – Он мертв? Несколько секунд я пытался держать ее взгляд, но потом отвел глаза. Бывает так, что и чудовище право. Я чувствовал себя виноватым. Будь она проклята, но она любила этого волка. В самом деле любила. Неужели все это время она думала, что ее волк сбежал? Даже после того как ее саму запихнули в подвал умирать, а потом спасли и посадили на цепь? Вопреки всему, вопреки очевидному – все равно надеялась, что ее волк просто убежал, обуянный зовом крови, но вернется? Через день, через неделю, через месяц обязательно вернется. Перебесится свободой волчья душа, а потом вернется – к тому, что сильнее любви к свободе, сильнее гормонов, бушующих в крови, глубже всего этого… Неужели верила в это? Она – прекрасно знающая, сколь сильно она переделала своего волка, как глубоко изменила его душу и сколь невозможным после всего это было, чтобы он убежал да просто оставил ее хотя бы на день… – Он… мертв? – Он жив. – Я поднял глаза и тут же опустил, не выдержав ее взгляда. – Это был я. Она молчала, но я чувствовал ее взгляд. И холодок в висках, ставший злым и колючим. А я видел его морду, его лапы, его раскинувшийся на каменных плитах хвост… Пожалуй, это бы я тоже вернул назад. Мне до боли захотелось прямо сейчас, бросив все, поехать в город и привезти сюда щенка – крупного, лобастого – овчарки, кавказки или Лабрадора, чтобы был похож на того волка, когда подрастет… И я бы так и сделал, если бы не она. Она ведь залезет ему в голову, превратит его из собаки во второго Харона. Я поднял глаза. Она смотрела на меня – и я не мог понять выражение ее лица. Там была ненависть – этот волк значил для нее больше, чем кавказец и блондин, вместе взятые. Там была ненависть, но не только. Не только. Она опустила глаза: – Что ж… Я поела. Вы желаете тренироваться? Я поднялся, но не успел дойти до середины стола, до намеченного стула, как она ударила. Словно зубилом в висок. Я пошатнулся, схватился за спинку стула, но все-таки удержал ее атаку. И, уже закрыв глаза, на ощупь, сел все-таки на один стул ближе к ней. Меньше половины стола… И я хорошо почувствовал, что это значит. Ее второй удар чуть не разбил меня вдребезги. И все-таки я его выдержал. Отбил ее ледяные щупальца, вывернулся из них. А дальше словно открылось второе дыхание. Она била старательно, изо всех сил, но я держал ее атаки. На пределе своих сил, но держал. Это было трудно – и приятно. Так же как чувствовать силу своих мышц, с зубовным скрежетом выжимая почти неподъемную штангу. Чувствовать мощь силы, направленной против тебя, но выдерживать и быть сильнее… Тренировки меняли меня. Меняли даже быстрее, чем я мог надеяться. Я чувствовал это. И все-таки, где-то на донышке, занозило неприятное чувство, будто чего-то не хватает в этих атаках. Тот финт… Или она была права и все дело в том, что тогда это было впервые? А в первый раз и трава зеленее, и небо глубже… Она била изо всех сил, и вместе с ее ледяными щупальцами до меня долетали отзвуки ее чувств, но озлобления среди них я не чувствовал. Вечером мне казалось, что снов не будет. Слишком устал. С Дианой мы прозанимались больше часа. Я терпел, пока она сама не запросила конца. Но проклятая птица снова прокралась в мой сон. Черный ворон разгуливал по скамейке, перед занавесом из огненно-багряных листьев. Туда-сюда, постукивая коготками. Кося на меня черными бусинами глаз. Мощный клюв как острый молоток… Но он не охотился за моей рукой. Не нужна была ему ни моя рука, ни я сам. Ворон и так был доволен. Вальяжно прохаживался, чего-то ожидая, замирал, прислушиваясь, опять расхаживал… Блестящие бусины глаз не ловили меня. А когда взгляд случайно скользил по мне, задерживался всего на миг. Будто я его давний знакомец. Почти приятель… За окном было серое утро. Опять сплошные тучи. Диана уже ждала меня в столовой. – Доброе утро, – улыбнулась она. Как она улыбалась всегда, встречая меня… и все-таки в это утро ее улыбка показалась мне иной. Вместо напускной легкости и театральной лести, что лишь подчеркивали издевку, теперь ее улыбка была не такой яркой, но и не такой театральной. Теплее. И задумчивая какая-то… Или опять играет? Я принес ей два оставшихся салата. Себе взял остатки нарезок, уже порядком заветрившихся. Но Диана больше смотрела на меня, чем на салаты. И опять этот ее взгляд был мне незнаком. Оценивающий какой-то. Чуть прищуривая правый глаз, словно прицеливалась. – Перестаньте, Диана. Я чувствую себя яблоком на рыночном лотке. Она вдруг расхохоталась, закинув голову. Открыто, громко. И, что мне не понравилось больше всего, от души. Ей в самом деле было весело. – Я сказал что-то смешное? – Вы сказали это очень к месту… мой господин. – И в ее глаза вернулась привычная вежливая издевка. – Не понимаю. Она перестала улыбаться: – Вы делаете успехи, Влад. Вчера… – Она покачала головой. – Я должна признаться, вам удалось меня поразить. Вы учитесь удивительно хорошо и достигаете этого поразительно быстро. – Заяц попался талантливый, – пробормотал я. Или учительница опять хитрит? Чего она мне зубы заговаривает? – Да, такого не грех и оставить… Влад, а сколько вам было, когда… – Давайте заниматься, Диана. Я сел на крайний стул. Теперь нас ничто не разделяло. Мы могли бы коснуться друг друга, вытянув руки. В улыбке Дианы появился холодок. – Не рано? – Нет. – Вы словно спешите куда-то, Влад… Готовитесь к чему-то… К чему? – Давайте заниматься. Когда стрелка часов сделала четверть круга, я остановил ее. Хватит для утра. Мне еще понадобится свежая голова. Накинув плащ, я спустился к «козленку». Завел мотор, но не сразу тронулся. Посидел, пытаясь разложить по полочкам… что? Не знаю, но было что-то, какая-то заноза. |