Онлайн книга «Шаг во тьму»
|
Вскинув левую руку к глазам, чтобы прикрыться от света, щурясь, пытаясь угадать в темноте бледные пятна лиц где-то поверх фар, я бросился за машиной. Лиц не различить, но можно угадать, где они должны быть… Земля под ногой нырнула, я влетел в рытвину и замахал руками, чтобы не растянуться плашмя. По глазам ударил свет фар, я зажмурился, не видя ничего, не чувствуя под ногами твердой земли. А проклятая машина все укатывалась назад, увеличивая дистанцию! Усатый не пытался развернуться, просто гнал на задней передаче, все быстрее и быстрее. Между нами было уже метров пятьдесят. Позади ослепительных фар вдруг красновато осветилась высокая декоративная арка из кирпича и литых чугунных узоров. Машина с хрустом врезалась в левую опору. Слепящие огни фар замерли. Все, теперь не уйдешь, тварь… Я несся к огням, выставив обе руки. Левую растопырив, чтобы закрыться от фар, между мизинцем и безымянным пальцем воткнув ствол Курносого. Целясь над левой фарой, чуть выше, чтобы через стекло попасть в ту, которая на пассажирском сиденье… Защелкали дверцы, я слышал шелест одежды, что-то кричал усатый. Я почти нагнал их, до машины было уже десяток шагов, не больше. Я пытался разглядеть в темноте хоть что-то, но видел лишь слепящие фары. Все остальное было сплошной темнотой. В которой что-то… Ей достаточно просто дотронуться до меня! Я отшатнулся, отвернул голову в сторону, чтобы свет фар не бил в глаза, а левой рукой потянулся за спину, ловя древко багра под топориком. Петля, удерживающая его, на кнопке. Рвануть – откроется сама, освободив… Но рука не нащупывала ни дерево рукояти, ни сталь узкого топорика. И шелест судорожных движений в темноте, где-то сбоку от фар… Удаляясь или – приближаясь? Что-то скользило там, в темноте, готовясь навалиться на меня… Как там. Как в ту ночь. Я вновь проваливался из леса, ночи и ворчания мотора во что-то похожее, но – иное… Меня затягивало, как затягивает взгляд узор на «живом» переплете, на котором привычная реальность истончается, открываясь во что-то иное, то, что обычно отгорожено… Как тогда. Только теперь я один. Я ничего, ни черта не видел за слепящим светом фар! А пальцы все скользили по коже плаща, а древка багра не было… Я вспомнил. Багор сейчас так и лежит между сидений «козленка». В сотне шагов позади. Пару секунд я стоял, решаясь. Возвращаться за багром, теряя последние шансы на то, чтобы достать их, пока они не пришли в себя? Или без багра, рискуя нарваться в темноте на ее касание… Свет и шум мотора мешали, спутывали остальные звуки. И все-таки они уходили от меня. Бежали. Скрип. Гравий? Дорожка, ведущая к дому? Значит, куда-то под арку, за нее… Я шагнул вперед. Дальше. Сначала опасливо, пока не перешагнул свет фар. Теперь он не слепил меня, и через секунду я различил в лунном свете движение. Светлая стена дома, крыльцо. И тени, копошащиеся у входа. Я слышал нетерпеливое рычание усатого, лязг железа. Щелкнул замок, тени шевельнулись, от стены отлепилась еще одна дверь? Я уже был за аркой, в начале дорожки. Достаточно близко, чтобы надеяться на удачу. Я выстрелил. О, этот чавкающий звук, с которым подпиленная пуля входит в тело! Его нельзя спутать ни с чем. Одну из теней швырнуло вбок, на стену. Я выстрелил еще и еще раз, но оба раза пуля с визгом рикошетила от стены. Тени скользнули в стену, уменьшаясь. Последнее движение и – стук захлопнувшейся двери. Рывком преодолев последние метры, я взлетел на крыльцо. В глазах прояснялось, я различил темный след на белесой штукатурке слева от двери. Подпиленная пуля не должна была пробить тело насквозь. Значит, хорошо зацепило, если столько крови от случайного касания стены. Может быть, в печень? Жаль, что след слева от двери, а не справа. Скорее всего, усатый. Это он должен был стоять тут, пропуская суку в дверь вперед себя… Не останавливаясь, в два шага я промчался по крылечку и ударил в дверь плечом. Мои зубы клацнули. Дверь сидела как влитая. Я дернул на себя, но внутри щелкали замками, со скрежетом задвинулся тяжелый засов. – Да уйди же! – басило с той стороны. – Не лезь к двери! По голосу не скажешь, что прострелена печень… Чертова жаба, это она его держит. – Я их… – женский голос. – Нет! Не лезь! – Я не буду открывать, я их и так… – Черт тебя возьми, Карина! Они будут стрелять через дверь! Не лезь туда! Я отдернул пальцы от ручки, ледяной на ощупь. Сталь? Медь? Не важно. Главное, что металлическая. На всякий случай отступив от двери на полшага, я вскинул пистолет. Пробьет ее пуля? Усатый уверен, что пробьет… Но он не знает, что пули подпиленные. Сколько тут толщины? И из чего дверь? Не подпиленная пуля, может быть, и прошила бы. Две-три точно пробили бы, если всадить в одно место, одна да прошла бы. Но подпиленные… Если это дуб, пуля раскроется цветком и застрянет. Тогда ее и несколькими не пробить. Весь остаток обоймы засадишь, и без всякой пользы. А пока будешь перезаряжать, они… – Быстро наверх, принеси мне ружье! – Я не могу тебя отпустить, ты… – Быстрее ружье, Карина! – Тихо! Не кричи, ты дергаешь мышцы. Не даешь сосудам стянуться… – К черту мышцы, ничего со мной не случится! Беги за ружьем! Они в любой момент могут войти сюда… Я глядел влево, отыскивая в светлой стене темный провал окна. Пытаясь понять, как там внутри, можно ли будет… – Стой! Нет! Не пущу!!! – Карина… – Не напрягай мышцы, я так не удержу! Все-таки хорошо я его зацепил… А если вправо? Вон окно. – Мне нужно ружье, Карина! Они сейчас будут здесь! Они… Это хорошо, что он уверен, что их целая орда атакует. Знай он, что я один… – Хорошо, тогда вместе… Держись за меня… Шагай… Тише! Я перескочил через перила, махнул вдоль стены, до окна. Прижавшись к стене сбоку от окна, врезал рукоятью в стекло. Несколько ударов, один рядом с другим, прочищая от одного края рамы до другого. Затем провел рукоятью по низу рамы, скашивая стеклянные кинжалы. Голоса стали громче. – … в доме они, вот это что! Быстрее, Карина! – Не так быстро! Держись за меня! – Это просто одна пуля… |