Онлайн книга «Клан быка»
|
Умная девочка, она сообразит. Хотя бы она отсюда выберется… — Держи! Леха нахмурился и невольно опустил глаза на протянутую руку второго охранника. Уже решил, как лучше их атаковать: выпад, и подсечь ногой по ногам первого, того, который положил руку на рукоять. А потом сразу же на второго. Сковать его движения, повалить — что угодно, но не дать ему добраться до Алисы. Тогда она успеет добежать до дверей. Там никого, кажется. И особых запоров не видно… — Держи, держи, — охранник протягивал шапочку. Не тревога?… Всего лишь забытая вещь?… Сердце молотилось в груди, почти в горле. Чертовы доброхоты! Да чтоб они подавились ею! Да нет, даже не забытая… Совершенно чужая шапка. Черная вязанка, самого дешевого пошиба. С грубо вышитым желтой нитью треугольником, внутри которого глаз, а из глаза, как из прожектора, бьют лучи света… …Мужчина, замерший на самом краю тротуара… В длинном кашемировом пальто и шелковом кашне на шее, а на голове дешевая черная вязанка… С дурацкой эмблемой прямо на лбу… Так это, значит, не его шапочка была… Это бесплатный подарок от фирмы. Забота о лысых головах… …Бронзовый профиль Штукадюймовочки и крошечный силуэт рядом. Раскинув руки-черточки, словно пытается взлететь, — и помчался вниз, все быстрее и быстрее… Леха шагнул назад. Прочь от руки с шапочкой. — Бери, бери… — не отставал охранник. — И вот тут распишись. — Под шапочкой оказалась мятая ведомость и ручка. Или не хотят лишний раз привлекать внимание к своей конторе? Наголо обритые люди, с едва схватившимися швами через всю голову, да почти в самом центре, — да, это привлечет внимание к такому приличному снаружи зданию. Совершенно лишнее внимание. — Не надо. — Леха вежливо, но твердо отстранил от себя руку с ведомостью и шапочкой. — Давай-давай, — влез тот, что держал пальцы на рукоятке. Теперь он поигрывал ими по рифленому пластику, то поглаживая, то постукивая, будто ему не терпелось схватиться за рукоять по-настоящему. — Расписывайся и надевай. А то еще, не дай бог, простудишься, болезный ты наш… Леха медленно поднял глаза на него. Охранник будто ждал этого взгляда. Глядел прямо в глаза — и, не скрываясь, ухмылялся. Да, этот тип прекрасно знает, кого отсюда выпускают «досрочно». И он уверен, что и в этот раз все обстоит так же… Что этим двоим только что выписанным из игры доходягам осталась неделя жизни, полмесяца от силы. Хотя сами доходяги об этом еще не знают… — Напяливай, — предложил охранник. — И будет тебе счастье и жизнь долгая… Леха почувствовал, что уже давно играет желваками, до боли стиснув челюсти. — Чего уставился? — прищурился охранник. Уже не скалился. Уже с откровенной угрозой. И как же — до боли, до одури! — хочется врезать в эту жирную харю! Кулаки сжались сами собой. Накатила такая ярость… — Леш… — тихо позвали сзади. Алиса. Потянула за руку, разворачивая к себе. Ловя взгляд. — Леш….. Вовремя. Леха медленно втянул воздух, заставил себя расслабиться. Не сейчас. Эти мелкие обиды надо проглотить. Не хочется, до отвращения противно, но надо. Сейчас — надо. Не для того вырвались из игры, чтобы вот так вот, с дуру, влипнуть в новые неприятности… Леха взял шапку. — И вот тут вот распишись… — Сам крестик поставишь. Леха сунул шапку в карман куртки, а из другого достал привычную зеленую бандану. Затянул узел на затылке. Леха развернулся, подхватил Алису под руку и повел прочь. По сумрачному холлу, к двери — эта дверь маленькая и легкая, стеклянная. Но за ней не выход, а всего лишь тамбур перед выходом. Не глупить… Мерным шагом. Все дальше от охранников и все ближе к двери. И больше никаких остановок, пока не выберемся отсюда. Черт возьми, ведь чуть не сорвался! Надо же… И двух недель не пробегал в теле бычка, теперь скинул звериную шкурку, но кажется, словно бычок все еще здесь. Вместе со всеми повадками, к которым привык там. К которым пришлось привыкнуть… Все это — осталось с тобой. Забилось в дальние уголки души, но готово вырваться наружу в любой момент… Обозленный голос охранника за спиной. Так и сыплет сомнительными шуточками, одна другой злее — хочется вернуться и все-таки дать по морде… Не глупить! Даже не оборачиваться. Уже почти пришли. За стеклянную дверь, в гудящий от кондиционеров тамбур. Дальше, дальше — последние шаги до выхода! Толкнуть огромную и тяжелую, на жестких пружинах, внешнюю дверь… И оказались в другом мире. Яркий солнечный день, полный весенней свежести, звона капели и воробьиного гомона… А вверху — настоящая, пронзительная голубизна. Полная щемящего обещания чего-то настолько светлого, что с тобой еще никогда не случалось… Весь мир — перед тобой. Весь мир — твой. — Где мы… — прошептал Леха, закрыв глаза. Поднял лицо, подставляя солнцу. Под мягкие лучи, ласкающие кожу. — В лучшем из миров, — откликнулась Алиса таким же мечтательным голосом. Тоже подставила лицо настоящему солнцу, закрыв глаза. И чуть грустнее добавила: — Бета-версия… Без возможности сейва… И тут же встряхнулась, как воробей, после долгой зимы купающийся в весенней луже. — Я хочу есть! Боже мой, как я хочу есть! Словно всю жизнь не ела! И она засмеялась. Так заразительно, что Леха не удержался и засмеялся вместе с ней. Нащупал ее маленькую ладошку. Сжал. И так, рука об руку, они и пошли вперед, подставляя лица солнцу… Это было здорово, это было восхитительно хорошо — но все же под всем этим, в глубине души, оставался кусок льда, который не желал пропадать. Солнце, небо, весна, ее смех и зеленые глазищи — это все, конечно, хорошо. Просто замечательно. Только ведь еще ничего не кончено. То, что вырвались, — это не конец. Это всего лишь начало… Леха оглянулся. На гранитную обделку, на зеркальные стеклопакеты, на массивные двери… — Леш… — напряглась Алиса. — Что? Леха старательно вскинул брови, будто бы не было никакого повода для этого напряженного оклика. Но Алиса смотрела внимательно и напряженно. Ее и там-то, в игре, было трудно провести, а уж теперь-то, когда лица реальные и каждый лицевой мускул на виду… — Леш, не надо… Все равно с этим ничего не сделать, только себе же хуже будет. Как бы вновь туда не попасть… |