Онлайн книга «Крысолов»
|
Нет, наконец-то решил вступить. Пируэт, пируэт… Не то медленно, чтобы было легче разобрать в темноте, не то… “Не понимаю. Там. Не понимаю”. Так что же они не могут передать? Может, здесь какой-нибудь вагон с химией стоял? Чувствуют запах, но не понимают, что такое? – Запах? Четкий и дружный пируэт: “Нет!” Та-ак… Не запах. Тогда что? – Свет впереди? “Нет”. – Тепло? “Нет”. Дружно, быстро. И это мимо. – Электричество? “Нет”. – Ветер? Сквозняк? Лобастый – быстрое и четкое “нет”. А вот Ушастик чуть замялся. Тоже “нет”, но неуверенно как-то. Не пируэт, а так, одно название. Промямлил, будто лишь за компанию с Лобастым. – Подожди, умник, не спеши. – Стас коснулся пальцем носа Лобастого. Перевел прицел на Ушастика. – Что-то похожее на ветер? Мнется. Мнется, словно “да” много, а “нет” слишком мало… – Звук? Звук, похожий на ветер? “Да!” Резко, быстро – почти радостно. Словно гора с плеч у Ушастика. И такие же радостные пируэты вдогонку. “Ветер. Звук. Слабо. Слабо. Слабо”. Звук, словно ветер, и очень-очень слабый. Так, что ли? Слабый звук? Но почему как ветер? Ушастик еще подумал и опять закружился в пируэтах, уже не так оживленно. “Есть. Нет. Есть. Нет. Быстро. Быстро”. – Звук пульсирует? Ушастик привстал на задние лапы, но так ничего и не выдал. Мялся. Мимо. Не пульсирует. – Звук идет толчками? Ушастик быстро мотнул мордочкой, привстал на задние лапы и упал на передние. “Да-да!” И еще пируэты. “Быстро. Быстро”. Звук идет отдельными ударами… Едва слышный звук, который идет отдельными ударами… Ч-черт! Удары тихого звука… Это звуковой детектор движения! Это не цивильные крысы! Это засада на крыс! Чтобы не гоняться за ними по всем подземельям – уйдут раз, уйдут два – и все, залягут в какой-нибудь щели и отыскивай их потом, пуганых-шуганых! – а накрыть сразу. А детектор заранее предупреждает, когда появятся крысы. Чтобы быть готовыми. Вот почему та крыса была одна. Стая напоролась на засаду. И встретили их как надо, лишь одна ускользнула. Потому и неслась как очумелая – прочь, прочь, прочь! Даже Рыжика перед собой не почувствовала, пока носом в него не уперлась… Ладно. И на старуху бывает проруха. Почти попались – но почти не считается. Предупрежден, значит, спасен. – Молодец, Ушастик, – шепнул Стас. Потрепал за ушами. Теперь главное быстро убраться отсюда, пока ребята не сообразили, что их эхолокатор и засаду обнаружили и повернули обратно. – Назад! Быстро! Стас нащупал рукой стену и побежал, прижимаясь к плитам. Неудобно, но бежать по шпалам в полной темноте еще хуже. Ноги… По туннелю прокатился ржавый скрежет. Длинный, тяжелый. Словно один здоровый кусок металла проволокли по другому. И там, впереди, озарился вход в туннель. Рваные проволочные ворота, прямоугольник жестяной таблички… Далекие отсветы за входом в тот узкий туннель, который вел сюда. Беловатые отсветы, много раз отраженные от темных стен, слабые-слабые, но для глаз, привыкших к кромешной темноте, и этого слишком много. Стас сощурился. Там, впереди, снова ржаво скрежетнуло и затем ритмично заклацало металлом о металл. Словно по железной лестнице спускались ребята в тяжеленных “чушках”… Стас попятился. Грохот стал иным. Все больше был похож на стук железа о бетон, чем на клацанье лестницы. Все. Металлические удары совсем прекратились. Видимо, все спустились. Донеслась какая-то далекая, обросшая эхом до полной невнятности команда. И к неподвижным беловатым отсветам присоединились – желтые, скачущие… Все нашлемные фонарики уставились в его сторону. И этих фонариков… Сколько же их там?! Поверх белых отблесков и желтых проскоков – быстрый черный мазок. Замер перед ногами. Рыжик. Теперь можно различить без всякого лазерного прицела. Уже кружится в танце, дрожа от возбуждения. Быстро, забыв про то, что освещение не идеальное и читать движения трудно. Но так уж устроена лексика пчелиного танца, что сейчас это не важно. На стандартной клавиатуре в самых удобных местах расположены те символы, которые употребляются чаще всего. В пчелином танце из всех используемых движений наиболее четкие паттерны выделены под самые важные сообщения. “Люк. Сверху. Открыт. Вооруженные люди”. – Сколько? “Много”. И, чуть подумав, еще пируэт: “Отделение”. Десять человек… Много. Сквозь такой строй не прорваться. А в другую сторону… Там, должно быть, еще больше. И уже изготовились к бою. Пристрелялись. Стас присел и зашептал: – Искать ответвление! Любое! Проход, провал, лаз, щель… По коридору затопали. Там уже не строились, там уже шли. Ко входу. Сколько там, от входа в туннель до источника света и до люка? Метров сто пятьдесят, судя по грохоту? Значит, пара минут… Даже если какой-то лаз в этом туннеле и есть, не успеть. Не найти. Все. Вот так вот, глупо… Обхитрив Рубакова, разделавшись с той сладкой парочкой пензенских, раскурочив ферму Графа, добыв секвенсор, уйдя от погони, пробравшись внутрь города, находясь почти у цели – и попасться. В ловушку для крыс. Как крыса… Да, это судьба. Шутники боги славно позабавились с парнем, возомнившим себя Крысоловом… Пискнуло. Стас обернулся. В беловатых отсветах – Лобастый. Пируэт, пируэт, пируэт… Тоже быстро: забыл про трудности чтения танца в полумраке. На этот раз паттерны не такие четкие, сообщение не такое простое. Но адреналин словно включил резервные мощности, и глаза без труда различали все эти па. “Трещина”. “Две”. “Плиты”. “Между”. – Где?! Лобастый рванул в темноту еще раньше, чем слова успели сорваться с губ. Еще минуту назад глаза потеряли бы такой быстрый нырок в темноту, но теперь зрение словно обострилось. Через десяток шагов Лобастый остановился, подождал, нырнул в сторону и, встав на задние лапы, положил передние на стену. Стас осветил. Провел прицелом вверх, вниз… И усмехнулся. |