Онлайн книга «Занимательная механика»
|
И поджала губы. «Работа Механикуса? Странно… Гончар уверял, что его друг-враг специализируется исключительно на машинах… Бог машин. Какой же эксперимент он ставил над тобой, девочка?» У Федора было два варианта продолжения разговора: перейти к другой теме или и дальше надавить на обнаруженную болевую точку. А в том, что точка болевая, Очкарик не сомневался. — Сколько тебе лет, Проказа? Женщина выдала улыбку, похожую на гримасу. Или гримасу, похожую на улыбку. Но боли в ней не было, только злость. Проказа поняла, что ее разгадали, и ей это не понравилось. — Много. — Хотела навсегда остаться красивой и молодой? Вспыхнула. Злость появилась в глазах. Настоящая злость. Но, к счастью, направленная не на вздрогнувшего Волкова. — Думаешь, все понял? Разгадал меня? Так ни хрена ты не понял и не разгадал! Я ничего не просила! НИ-ЧЕ-ГО! Когда эти уроды взялись за меня, я была мертва уже четырнадцать минут! — Волнуешься? — А ты как думаешь? — Марк Иосифович Сигал остановился. До этого он мерил кабинет широкими шагами, курил и стряхивал пепел на пол. Теперь остановился и посмотрел на собеседника: — Все-таки первый опыт. — К тому же — тайный опыт, — усмехнулся сидящий на стуле мужчина. — Не это ли тебя смущает? — Я должен быть уверен, что сыворотка действует. Только после этого я поставлю в известность коллег и проведу официальный эксперимент. — В формуле предусмотрено все. — Тем не менее я должен быть уверен. А значит, никакой огласки. И первый опыт новой методики реанимации пройдет в обстановке строжайшей секретности. О том, что за сыворотку использует во время операции Сигал, будут знать только он и Механикус. Сыворотку, которая, по мнению Сигала, должна активизировать скрытые возможности организма, те, о которых не любят говорить светила официальной медицины. Сыворотку, которую следует использовать только после клинической смерти. Флакон с препаратом стоял на столе. Сигал шагал вокруг, напоминая тигра в клетке. Механикус неподвижно сидел на стуле. Два паука, притаившиеся в одном из корпусов клинической больницы. Два паука, терпеливо выжидающие появление жертвы. Сигал вновь остановился, вновь посмотрел на Механикуса. — Знаешь, если бы я был злым персонажем кинофильма, циничным западным ученым, черствым сухарем, я бы сказан, что нам нужен молодой… Ей только что исполнилось двадцать. — …крепкий… Она никогда не жаловалась на здоровье, была мастером спорта по плаванию. — …человек, которому сильно не повезло. Она считала, что ей невероятно повезло. Да, должность у нее не ахти — лаборантка, зато не в простой больнице, а на кафедре Академии наук, и вокруг — куча перспективных мужиков. Что еще нужно для девичьего счастья? Ну а то, что красоты не дадено, так это и не важно, умом и хитростью можно добиться гораздо больше, чем смазливой мордашкой, которая потускнеет через десять лет. Она считала, что ей невероятно повезло. Она радовалась жизни. И наверняка добилась бы своего. Построила бы если не счастливую, то наверняка удачную жизнь. Для этого у нее были ум и упорство. Она бы сумела… Если бы не растяпа электрик, из-за которого на пути двадцатилетней девушки появился оголенный провод. — Вот такой человек нам нужен! — Сигал рубанул рукой по воздуху. Ответить Механикус не успел: ожил интерком. — Марк Иосифович, — взволнованно выкрикнула секретарша, — У нас ЧП! — Мне повезло, — вздохнула Проказа. — Или наоборот: не повезло. Как раз в то время Механикус увлекся медициной… — Какое отношение медицина имеет к машинам? — удивился Волков. — Гончара наслушался? — Других источников информации у меня не было. Она повертела перед глазами бокал с янтарной жидкостью. — Ладно, не буду издеваться. В конце концов, когда-то я тоже задавала такой же вопрос. А в ответ услышала: что такое механика? — Раздел физики, — сообщил Федор. — Это наука выгодного приспособления сил, — процитировала Проказа. — Выгодного приспособления, понимаешь? Но нигде не сказано, какие именно силы имеются в виду. — Получается, все мы механики? Она не поняла его замечания. — Именно поэтому Гончар злится на Механикуса: тот интересуется все новыми и новыми силами, вторгаясь в области, которые Гончар считает исключительно своими. «Любопытный взгляд со стороны…» — А что касается медицины, то все мы своего рода машины, — грустно улыбнулась Проказа. — Только биологические. Все функционируем по определенному алгоритму, и Механикусу все равно, в каком двигателе копаться. В его ведении все, что может подчиняться законам приложения сил. Он нашел психа, одержимого идеями Франкенштейна, и они начали работать на пару. Проект «Воскрешение». Есть ли жизнь после смерти? — Когда произошел несчастный случай? — Пятнадцать минут назад! — Идеально! — Сигал поднял руки, позволяя помощницам натянуть на них стерильные перчатки. Посмотрел на Механикуса: — Идеально! Марк Иосифович не стеснялся: лишних людей в операционной не было, только самые проверенные, только те, с кем он работал не один год. — Именно такую смерть мы и ждали! Молодой, здоровый организм, неожиданно получивший фатальный удар. Никаких болезней. Мозг не поврежден. Идеальный эксперимент. — Работаем! Механикус положил на столик с инструментами металлическую коробочку. — Как только Механикус понял, что эксперимент прошел удачно, он тут же охладел к медицине, во всяком случае, к этому ее разделу, и уехал. — Проказа задумчиво посмотрела на Волкова. — Сигал… Марк Иосифович был хорошим человеком и, наверное, счастливым — ведь он осуществил свою мечту. Впереди его ждали самые приятные составляющие успеха: признание научного мира, премии, память благодарных потомков. — Я не слышал о чудодейственном препарате доктора Сигала, — прищурился Федор. — Я тоже, — улыбнулась Проказа. — Возможно, это связано с тем, что я оставила институт? — Сбежала? — Как только представилась возможность. |