Онлайн книга «Стратегия исхода»
|
Она засмеялась и ладошкой толкнула меня в грудь. – Книга, – сказала она. – Ты что, не слыхал? Генри вот решил купить мой рассказ. – Для книги про Бирнбаума? – Для сюжета в прессе, – поспешно уточнил Генри. Похлопал себя по нагрудному карману – небось проверял, на месте ли контракты. – Интересно, что первым высохнет, – сказал я. – Чернила или кровь? – Ты это чего? – набычился Генри. – Пошли, Джейми. – Алек схватил меня за локоть. – Пошли, выпьешь – придешь в чувство. – Не хочу я, на хуй, пить. Он сильнее дернул меня за рукав. Я подчинился, зашагал к бару, скрестив руки и поджав губы. – Джейми, праведное негодование тебе не к лицу. Ты вообще-то на него права не имеешь. Мы остановились у стола с напитками. Нас слышит барменша в смокинге. Плевать. – Ты зачем это сделал? – спросил я. – Кампания работала. Мы выигрывали по-честному. До его сексуальной жизни можно было не опускаться. – Так вот что тебя проняло? Эзра Бирнбаум? Что я фотки в «Пост» отослал? – Ну да. Я понимаю, ты на него зол. Ты считаешь, он виноват, что у тебя рука и все такое. Но так его подставить… – Ох, Джейми. – Алек запустил пальцы в стакан с оливками и кинул себе в мартини еще одну. – Дело же не в этом. До сих пор не просек? – Алек, ты мужику жизнь сломал. – Так играют в игры. Никаких тормозов. – Одно дело критиковать его политику, другое… – Бессмысленное разграничение. Совесть утихомирить. Хочешь выставить меня подонком? Валяй. – Но мы же теперь с Бирнбаумом вместе. Ты был на Бычьих Бегах. Эти люди нам доверяли. – И ты согласен, чтоб стариковские игры влияли на твой бизнес? На хуй их правила. Братству конец, друг мой. Детский сад. Веселимся здесь и сейчас. У нас новая игра. И наши правила. – Ты когда это придумал? Всю дорогу планировал? Алек отпил из бокала и склонил голову, точно размышляя, довериться ли мне. Затем глянул вверх и налево, [202] копаясь в памяти. – Да на Бычьих Бегах еще. Без тебя меня б туда не пригласили. Папа из-за тебя меня повез. Чтобы ты не накуролесил. – Он снова отхлебнул. – Чудно. Следить-то не за тобой надо было. – Ты несешь пургу. – Не-а. Не пургу. Я в ту ночь очень ясно понял одну штуку. Наверное, у костра, когда они нас надули, притворились, что парень горит. – Господи, Алек, это был прикол. – Твой папик над тобою так прикалывается? Я их до сих пор слышу. Как Тобиас с дружками надо мной ржут. Все ржут, а я стою на коленях и блюю. Я, вечная мишень его тупых грязных шуточек. И ты, мой ебаный спаситель. – Я спрашивал, если тебе… – Ты не виноват, Джейми, ясно? В кои-то веки речь не о тебе. Я поднял руки – мол, сдаюсь. Алек посмотрел в окно на Ист-Сайдский горизонт за парком. Позади человек с французским акцентом бубнил про свою «неопостмодернистскую» постановку «Жизели» в Линкольн-центре. – Ну и вот. Я привел Джинну в коттедж. Я был пьян, зол, тошнило, хуй не подымался. Мы зарядили пару дорожек, потрепались, лаптоп помучили. Я вставил тот черный диск, мы ответили «Синаптикому» на вопросы. Насчет любимой музыки, одежды, все такое. Оно как-то занятно действует. Потому что я глянул на девчонку и сразу понял, чего от нее хочу. – Использовать ее? Против Бирнбаума? – Насрать мне на Бирнбаума. – Тогда против кого? Или чего? – Знаешь, Джейми, – улыбнулся Алек, – ты иногда совсем лопух. Толстая блондинка в мешкообразном платье и с гигантским жемчужным ожерельем спиной вклинилась между нами, словно в танго с незримым партнером. – Quieres cantar о quieres beber? – пьяно вопросила она. – Yo tengo flores para los muertos. [203] – И спиной же отвалила, покачиваясь. – Элиза только из Саламанки, – смеясь, извинился за нее Алек. Положил руку мне на плечо. – Ну, Джейми. Расслабься. Уже все. Веселимся. – Веселимся? Ты как себе это представляешь? Меня вообще сюда не приглашали. – Я же знал, что ты не переживешь. Распсихуешься из-за бедняги Эзры. Так? Или нет? Кроме того, у тебя было дружеское свидание с Карлой. Ты епитимью отрабатывал. – Мог бы хоть поделиться. Сказать, что планируешь. – И ты бы мне помешал. Или настучал отцу. Ты, Джейми, кайфоломщик. Хуже, чем жулик. У жулика хоть свой интерес есть. – И что, по-твоему, я бы сделал? Я тебе друг, Алек. – Ну и славно. Докажи, что я не прав. Снимай пиджак, заряди коки, с людьми пообщайся. Может, трахнешься по-человечески для разнообразия. Ты вообще представляешь себе, кто тут есть? Я оглядел собравшуюся элиту. – Или валяй, докажи, что я прав, Джейми. Раздраженно хлопни дверью. Спрячься в центре, в роскошной квартире, за которую мы платим теми же деньгами, что за эту вот икру. Архитектор поджег золотистую сигаретку. В дверях появился юноша в белом шелковом шарфе. Джинна громко хохотала, прижимая нежную ручку к изящному голому животу и явно улыбаясь в мою сторону. – Так-то вот, Джейми. Ты всю дорогу этого хотел. Высшая Лига. – Он протянул руку и улыбнулся: – Ты за нас? Музыкант сунул в видак кассету: он сам на вчерашнем эм-ти-вишном [204] награждении. У плазменного экрана уже кучковались будущие фанатки по вызову. Элиза-из-Саламанки бурно обсуждала с сенаторским сыном, что лучше – суфизм или Каббала. Редактор нью-йоркского интеллектуального журнала пробирался ко мне, прижав палец к виску, словно припоминая мое имя. – Ты ведь новая гроза Уолл-стрит? Из статьи в «Джорнал»? Господи, мужик, надо нам о тебе написать! Всем же любопытно, что такими двигает. Я доказал, что Алек прав, и ушел, не сказав ни слова. Я бегом вылетел на улицу. Хотел кому-нибудь исповедаться. Или настучать. Добиться правосудия. Обратиться к властям. Но к кому? Дома злобно косились мне вслед. Улицы были пусты. Часа два ночи. Только я, заплутавший в сетке, – и никуда от ее декартовой логики не спрячешься. Повсюду вычислят. Найдут. |