Онлайн книга «Ручной Привод»
|
– На что спорим? – Тысячу рублей ставлю! – И я тысячу! – поддакнул мужчина. – Договорились! – осклабился Бандера. – С нашей стороны, стало быть, две штуки. – Только ты, мужик, деньги санитару сейчас отдай, – предложил Бизон. – С покойника ведь хрен свое получишь. – Размечтались! Стоящая у кофейного автомата Юля услышала последнюю, самую интересную часть разговора. Необычный спор заставил девушку повернуться и удивленно рассмотреть мужчин. * * * – Как тебе наш главный? – поинтересовалась Ольга. – Крепенький старичок, – улыбнулась Юля. Не ожидавшая столь короткого ответа, Ольга удивленно посмотрела на подругу: – «Крепенький»? Это все, что ты можешь о нем сказать? – Я плохо знаю вашего академика, – пожала плечами Юля. – И десятиминутное интервью ничего не изменило. Подруги расположились на одной из лавочек в дальнем конце больничного парка, неподалеку от забора примыкающей к Михайловской подстанции «Скорой помощи». Сюда не часто забредали пациенты с родственниками, а потому девушки могли говорить и громко и свободно. – Крепенький? Ха! Иван Алексеевич не крепенький, он железобетонный! Ему ведь еще в советские времена предлагали собственный институт возглавить, в министры звали, а он отказался. Для него больница – смысл жизни. – Горячность Ольги не оставляла сомнений в том, что в ее личном рейтинге Митин находится именно там, где ему хочется, – чуть ниже Бога. – Старик, конечно, мужик жесткий, в Михайловской у него порядок флотский, зато работает больница, как часы. И даже в девяностые работала так же, как в советские времена. Старик Михайловскую тянет, как бульдозер. Финансирование находит, фонды выбивает, врачей сманивает. – Площади в аренду сдает, – язвительно добавила Юля. – И себя не забывает. – А ты его деньги не считай, – буркнула Ольга. – А площади старик сдает только стоматологам, потому что у нас такого отделения нет. И, между прочим, у всего персонала больницы там страховка. – Прямо ангел. – Нет, – после короткой паузы ответила Ольга. – Не ангел. Иван Алексеевич мужик очень жесткий, работать с ним тяжело. Но он честный, справедливый, и на первом месте у него дело. А дело такое: людей спасать. Поэтому ни одного дурного слова ты о старике не услышишь. Потому что только умных, честных и принципиальных уважают все: и друзья, и враги, и подчиненные, и партнеры. Именно уважают, поскольку оно, уважение, появляется только там, где есть честь. Воры его вызвать не способны. Юля помолчала, а затем примирительным тоном произнесла: – Да я не на старика вашего материал собираю, помнишь? Ольга вытащила из пачки тонкую сигарету, чиркнула зажигалкой и кивнула. – Помню. – Затянулась. – Что он тебе сказал про возвращения? – Да ничего не сказал, – призналась Юля. – Мол, для любой больницы это нормально, а для Михайловской вообще в порядке вещей, потому что она лучшая. – Правильно сказал, – кивнула Ольга. Как это обычно бывает, патриотизм лидера полностью передавался подчиненным. А спорить с человеком, влюбленным в свою работу, – бессмысленно. Остается или завидовать, или злиться. Юля тоже закурила и поинтересовалась: – У кого последний раз был случай возвращения? – У доктора Халидова. – Он хирург? – Ага. – Что о нем скажешь? – Звезда, – невозмутимо ответила Ольга. – Не восходящая, а уже состоявшаяся. Врач от бога. Еще один аргумент в пользу «теории случайности». Но… – Возвращения бывали у разных врачей, – продолжила Ольга. – И не только в хирургии. Как и говорил Митин: «цепляются». «Всё? Идею можно выбрасывать?» Юля стряхнула пепел и грустно произнесла: – Похоже, я еще не научилась отыскивать действительно интересные темы. – Придет со временем, – махнула рукой Ольга. И в этот момент взгляд Юли уперся в небольшое строение, что выглядывало из-за плеча подруги. Возможно, девушка не обратила бы на домик внимания, но уж больно отличался он от остальных корпусов больницы. Двухэтажное бежевое здание явно дореволюционной постройки. – А что это за дом? – «Малая Земля», – обронила Ольга, всем своим видом давая понять, что эта тема такая же пустая и бесперспективная, как и возвращения. Юля посмотрела на план – плакат висел напротив скамейки, и удивленно заметила: – Ее нет на схеме. – Ну и что? – Ольга сосредоточенно разглядывала кончик сигареты. – Старый корпус, сейчас почти не используется. Там котельная резервная, морг, склад вроде какой-то… * * * – Исполняя надлежащие инструкции, ЗПТ… Телеграфный аппарат послушно застрекотал, однако стоящий около Карбид остался недоволен придуманным. – Отменить. Енот, вертевшийся у ног Германа, громко фыркнул и потянул на себя отмененную бумажную ленту. Стрекотание сменилось коротким шуршанием. – Агава, хватит! Ноль внимания. Карбид вздохнул и продолжил: – Действуя в соответствии с инструкциями, ЗПТ… Машинка прощелкала измененное сообщение и задумалась, ожидая продолжения. – Отменить. Вновь шуршание. Агава подхватил ворох черновиков и потащил добычу за диван. – Гм… – Карбид почесал в затылке. – Проверка показала, ЗПТ, что автоматика сработала штатно. ТЧК. Сбой в распределении «искры» вызван естественными причинами. ТЧК. Возврат «искры» осуществлен включением Ручного Привода, ЗПТ, о чем произведена запись в журнале Подстанции. ТЧК. Капитан подводной лодки Сигизмунд Кузяев. ТЧК. Ясень, который появился в дверях дежурки на последней фразе Карбида, хмыкнул: – И у тебя принимают такие доклады? – А куда им деваться? – Герман провел рукой по аппарату. – Других не будет. – Не по форме. Из-за дивана, пятясь, выбрался енот. Увидев Ясеня, животное сначала удивилось, а затем, судя по всему вспомнив, что за мужик стоит в дверях дежурки, принялся с любопытством разглядывать стильные кожаные штиблеты старшего помощника. Издалека. Ясень же состроил умильную физиономию и чуть наклонился: – Агава, хочешь конфетку? Енот подозрительно посмотрел на щедрого стилягу, подумал и все-таки подошел. – А нету, – вздохнул Виктор. – Кончились. – Выпрямился и холодно сообщил коменданту: – Не по форме доклад. |